Гитарные уроки

В большом городе все звуки обычно заглушаются музыкой. Люди в таком мире, как Найрот, постоянно ходят в наушниках. В кого на улице пальцем не ткни, у всех из ушей – из острых, округлых, с зазубринами и без, даже у вислоухих – торчат “капельки”, “дужки” и прочие модели, закрывающие их от остального мира.  

Они словно спрятались, и я не могу винить их. Пару недель я и сама была одной среди таких. В моей голове звучал местный рок, исполненный на народных инструментах моего родного мира, Найротское инди и прочие разгоняющие кровь мелодии. Нет ничего более приятного, чем гнать по загородному шоссе на мотоцикле, слыша только оглушающую музыку. Чувствовать, как сердце бьётся в такт. И ощущать на своём теле ветер, заставляющий конечности слегка застыть.  

К слову, общество анонимных отрицателей наушников, если тут такие есть. Я совсем забыла представится: мои знакомые зовут меня Люцией Смит и я сицилиск из Ниямии.  

История моей расы долгая и запутанная. В ней участвовали дьявольские интриги, фейские проказы и даже попытка воззвать к божественному очищению.  

Однажды Алексиус описал меня как “белую рогатую сосну с острым хвостом”. Но это применимо ко всем моим сёстрам по расе. Найрот помог вывести мой стиль на более яркий уровень: чёрные волосы я почти в первый же день подкрасила изумрудно-зелёными цветами вместо более приглушённых оттенков с родных земель.  

Походные одежды с заклёпками и цветочными орнаментами сменились на байкерскую кожу. Я никогда не выглядела как леди и, чёрт возьми, меня это устраивало. Когда ты выглядишь так, словно тебе ничего не стоит влезть в драку и ничего не угрожает, всё становится проще.  

Конечно, драка – это всегда царапины. Но на этот случай в Найроте говорят, что омлет не сделаешь, не разбив пару яиц.  

В далёкой Ниямии моя раса часто причисляются к потомкам богини красоты. Подобно росписям на стенах храмов, мы украшаем своё тело различными татуировками. Эти узоры рассказывают о жизненном пути, который мы успели пройти. А также многим из нас присуща тяга к искусству и каждый волен выбрать мастерство себе по душе.  

Мои родители надеялись, что их старшая непоседа станет отличной танцовщицей с клинком. Однако красиво перебирать ногами было меньшей из моих страстей. Здесь же, на независимом от родителей пути, я открыла для себя более… Традиционные ниямийские увлечения.  

Напрямую этого никто не скажет, но женщинам в моём роду работать было всегда не по статусу. А когда ты перебираешься в иной мир по собственным причинам и остаешься тут жить, приходится находить способы прокормить себя и свою сестру.  

Мой способ прост: если тебе нужны ценности – возьми их. Здесь к этому относятся очень нежно, считая преступлением. В моих родных землях каждая уважающая себя сицилиск должна обладать данным навыком.  

Найрот совсем не похож на мои родные края. В Ниямии полно фей, красивейшей природы, дикой магии, сказаний о великих героях и чудесных местах. Неуловимые воровки становятся героинями сказок и недавних слухов средь знати, а не именами в списке на истребление средь банд или полиции.  

Но вся эта опасность только прибавляла действу остринки, разве нет?  

Чем был Найрот схож, так это обилием предательств, интриг средь высших чинов и лицемерия. Самое ужасное, что такое же я наблюдала даже в собственном доме:  

Проложив свой путь кровью родных, мой благородный дом давно забыл куда он идёт и зачем. Я же решила не идти за слепцами – забрала сестру и отправилась первым рейсом на поиски счастья и богатства. Увы, в тур-агентстве “Решения Люции” не упомянули, что Найрот – это не только место прогресса и прибежище для всех разумных вне зависимости от происхождения, но ещё и страшная дыра.  

У молодой девушки могут быть ошибки, не стоит на меня так смотреть, моя не самая плохая. Поняв, что оказалась с сестрой в кибер-капкане, я стала прокладывать свой путь по чужим схронам и драгоценностям, стремясь к вершинам, где воздух чист и еда всегда натуральна. Нам нет пути домой. Скорее всего наша семья нас ищет, и я не посмею уводить свою сестру ещё дальше.  

И в нелёгком деле по восхождению наверх у меня оказалась поддержка. Здесь, среди бессердечных улиц, бездушных людей и бездумной рекламы… Я нашла того, кто позволил мне взглянуть на жизнь по-другому – пришельца, такого же как и я, но из мест ещё более дремучих. Разумного, по-своему странного, но надёжного, словно скала… С которым в последние недели мы виделись всё реже и реже.  

Но что поделать? Алексиус часто занят: мужчина его навыков, судя по всему, на расхват. В нашем последнем разговоре он попросил меня хоть раз оказаться на улицах города без наушников, как бы мучительно это не было. “Услышать, как они вопят”, чтобы после оценить тишину.  

Гудящий транспорт, стук быстро пролетающих над улицами монорельсов. Сверкающая реклама и ругательства столкнувшихся друг с другом прохожих. Эта композиция действительно не радовала, но средь неё я чувствовала себя даже уверенней, словно была осведомлена обо всём.  

Однако было кое-что мучительное по сравнению с тем, что царило у меня в ушах раньше. Композиция была тягомотной, сломанной и неинтересной. Ничто не распаляло моё сердце, не радовало слух и не заставляло в такт ускорять шаги.  

Впрочем, были и хорошие стороны (очень старалась их искать); я замечала всё больше окружающих деталей. Ругающихся по телефону водителей на светофорах, слова из полицейских громкоговорителей, даже бродячих артистов, остановившихся на улице и ещё считающих, что могут этим заработать.  

Но главное, я начала внимательно смотреть на каждого прохожего, и мне показалось, будто я единственная была тут зрячей: многие из них склонили голову, уткнувшись в наладонники, телефоны и даже магические сферы. Кто-то и вовсе закрыл свой взор трансляциями по глазным имплантам или визорам. Пешком я чувствовала себя невидимой тенью, а верхом на байке – всезнающей фурией.  

Мотоцикл рычал подо мной, готовый унести туда, куда я прикажу, но дорожные радости на этом заканчивались: Сигналы недовольных водителей сливались в какофонию, светофоры, особенно на перекрестках, раздражающе скандировали “вперёд” и “стоп”, но благо мотошлем шлем укрывал меня от боги только знают ещё чего.  

Завернув за знакомый угол, я припарковалась на тротуаре, так как все остальные места были заняты.  

Сколько бы я не владела “Коброй”, я никак не могла оставить её без присмотра. Это был идеальный мотоцикл для меня. Но он пришёл ко мне слишком легко, а я так хотела его оставить, что мысли о потере приходили сами собой. Конечно же, следуя древней традиции, я найду вора и украду его назад (сразу, как только разберусь, где его искать в этом каменном лабиринте под названием город), но представить своё лицо в момент пропажи я не могу.  

Ведь такой мотоцикл терять нельзя: чёрный корпус из автомобильного алюминия с светящимися вставками, сиденье из удобной синт-кожи, плавно работающая панель с подсветкой, податливый руль и с напором рычащий мотор… Ну и, конечно же, принт со змеёй, выведенный светящейся краской и держатель для хвоста. Без них никуда.  

Эта детка несётся подобно тому, как кобра атакует свою добычу. Управляется, словно послушная мысль. Я с ней подобна королеве дорог, готовой переехать любого соперника. Я въезжала бы прямо в стеклянные витрины, если бы не боялась поцарапать корпус.  

Только представьте крутизну сцены: грохот, во все стороны разлетается стекло, всюду пыль, порывы ветра и суматоха. На белом кафеле появляется чёрный мотоцикл с которого сходит Она: хвостатая фигура в моновианском байкерском наряде.  

Она легко скидывает мотошлем и, надев авиаторы, достаёт пистолет-пулемёт и приказывает: “Лица в пол, господа, дамы и все на промежутках! Это ограбление! ”  

От одной только мысли об этом у меня по спине бегут мурашки. И всё же, по понятным причинам, это очень непрофессионально и достойно только героев боевиков:  

Нельзя работать шумно – приедут копы, а копы – это проблема.  

Нельзя показываться и особенно нельзя светить лицом – тебя найдут, а если ты найдена, то это проблема.  

Нельзя использовать оружие, если не собираешься никого убивать – тебе придётся встретиться с последствиями, а последствия – это… Вы и без меня знаете.  

Лавка “Франгирских Редкостей” спряталась в глубине одного из жилых зданий: где-то между грустными старушками с котами и бывшими культистами из Арбента. Маленькая невзрачная вывеска утонула средь рекламы хайоколы и имплантов вроде нового языка с капелькой дьявольских чар.  

Представляете, кто-то считает, что его жизнь наладится, если он сможет соблазнять всего парой случайных слов. Я-то знаю: мне, как дальней родственнице суккуб, такая сила дана по праву рождения, а моя жизнь всё равно месиво.  

Почему гитару я покупаю именно здесь, у какого-то заугольника? Да потому что у друзей всегда дешевле, даже если они живут в муравейнике под камнем, где потрескавшаяся плитка соседствует с голыми трубами для отопления.  

Но грех осуждать: примерно два месяца назад я жила в душном трейлере с сестрой и упавшим мне на голову мужиком. Мало того, ещё и посреди железных пустошей, где твой дом могли обстрелять ради забавы, как в какой-нибудь Десейре!  

Пройдя по коридору, я нашла правильную дверь и, приоткрыв, незаметно проскользнула в образовавшуюся щель, по привычке зажав колокольчики, чтобы не звенели.  

Внутри пахло благовониями и старой моновианской радиоаппаратурой, какими-то деревянными вещами, воском от свечей и всем-всем-всем остальным. Все эти запахи смешивались в серую бурду, разобрать которую было невозможно.  

Здесь, средь тусклого освещения от округлых жёлтых ламп висели ловцы снов и проказ со старыми перьями. На стальных полках таились дешёвые волшебные палочки (скорее всего, полученные от мародёров), треснутые кристаллы и дешёвые моновианские “артефакты-пустышки”. У стен стояли стеклянные витрины с такой же тусклой подсветкой, что скрывали в себе модели рук с линиями судьбы, “магические камни” и прочий эзотерический мусор, которым увлекалась когда-то моя мать и все, кто пускают слюни на слова “тайное знание”.  

Лишь на некоторых полках лежали действительно полезные вещи: специфичные инструменты для вскрытия магических замков, ниямийские бальные маски и плёночные кассеты с классическими фильмами, оригиналы которых в сети наверняка уже порвали на части кибердемоны.  

Это не была лавка. Это был натуральный склад, в котором люди сбагрили за деньги свои драгоценности и памятные штучки. Какие-то из них были “случайно найдены” у предыдущих владельцев – в этом не было сомнений, так как я и сама передавала хозяину этого места некоторые предметы на отмывку.  

Здесь царил мистический сон. Старые лампы оставляли мягкие длинные тени, вытягивающиеся от тёмного деревянного пола. Если правильно ставить ноги, то даже в сапогах ты будешь ступать бесшумно, а если делать это постоянно, то даже думать об этом перестанешь. Высокие стеллажи оставляли на виду лишь мои рога, подобно тому, как акулий плавник возвышается над водной гладью, а моя добыча постепенно становилась всё ближе и ближе…  

Добыча была лысая и расставляла маленькие коллекционные фигурки солдат с топорами на стальном стеллаже, доставая их из ящика.  

Алексиус описывал его как параноидального зайца-библиотекаря с татуировкой щупалец на шее. На носу его блестели квадратные очки, а разглядывая фигурку скалфолтского викинга, этот индивид пальцами тёр короткую эспаньолку тёмно-русого цвета.  

Я бы, в свою очередь, назвала его лабораторной крысой, за лысину и образ учёного-любителя, которого он придерживался.  

— Уилли~ – пропела я тихо, как дьявол, крадучась за стеллажами. Мужчина вздрогнул и, резко повернувшись, швырнул в меня россыпь какого-то белого песка.  

— Изгдум, дуррок-кот! – Крикнул он испуганно какую-то магическую белиберду. – У меня ещё четыре дня, изыди!  

— Сам ты дуррок, а я больше имею общего со змеями, нежели с котами. – Сказала я, стряхивая с себя солёный белый порошок. – Алексиуса ты тоже встречаешь хлебом-солью? ~  

Уилл поджал губы, чуть прижал шею и ладонью хлопнул себя по затылку, потирая лысину.  

— П-прости, я не услышал, как ты вошла. Мне казалось, ты фея из “Т-теневого Буд-дуара”. Они вновь хотят мои книги, и Алексиус должен был с ними поговорить, но…  

Я широко улыбнулась, близко придвинувшись и положив ему руку на плечо, ткнула в ногу хвостом, отвлекая внимание. Когда глаза Уилла забегали, я вытащила у него из халата кошелёк и сунула себе в задний карман мотоштанов.  

— Т-ш-ш-ш, Уилли, не порти комплимент~ – сказала я вкрадчиво, однако мне некогда было вгонять ботаников в краску. – Оставим только фей и то, как я на них похожа, да перейдём к делу: ты достал, что я просила?  

— А, да-да-да, конечно, да, да, да… – Поправил Уилл свои очки, судорожно выбравшись из моей хватки, и отбежал за прилавок, потрясая пальцем в такт каждому “да”.  

Пока он занялся делом по расчехлению моего заказа, я достала его кошелёк и, пересчитав купюры, выудила оттуда две двадцатки кредитов. Гитары навряд ли стоят больше этого, а большего мне от Уилла и не надо.  

Обожаю найротские деньги. Вместо звонкого, но тяжёлого золота, бесшумные бумажки и расписки, которые так приятно воровать. Вперёд, укради сорок золотых из кошелька, и ты увидишь, как он сдулся, словно шарик. Но разве кто-то сразу заметит пропавшие две бумажки из целой толстой прослойки?  

Когда-то местные придумали хранить деньги на цифровых носителях, но в киберпространстве твой счёт легко могут разорвать в клочья создания из Кибериона и тогда плакали все твои сбережения… Защититься от таких могли только очень серьёзные люди, а Уилл, слава богам, был не из них.  

Тем не менее, денежная прослойка у Уилла была не маленькой. Нарезать её можно было хоть ножом, да на хлеб намазывать.  

Люди здесь получают много, и часто им приходится для этого приложить голову. Торговцы и предприниматели – покупатель на их товар найдётся, каким бы бесполезным он не казался. И Найрот в этом обладал каким-то необъяснимым мне притяжением.  

Я сунула две двадцатки в один карман, а кошель спрятала в рукаве. Уилл вернулся, держа в каждой руке по гитаре. Деревянные акустические красотки, чьи струны переливаются серебром, а корпус уравновешенного коричневого цвета.  

Обычный вор, скорее всего, решил, что струны из серебра – это самое ценное, что в них есть. Но только сицилиск мог бы заметить, что такое сокровище было бы бесценным. Достойный музыкальный инструмент, в некоторые из времён ценился дороже платины и злата.  

— Вот! – С улыбкой представил он. – Создание умельцев из Ничейных Земель. Туманный дуб Моновиума и фейские струны из Сильенсура. Тебе всего лишь нужно знать песню, а руки сами сыграют, что нужно.  

— Уилли, ты просто чудо~ – почти промурлыкала я, с улыбкой подойдя к нему, и незаметно сунула кошелёк ему назад в карман. – И сколько же старая добрая Люци должна тебе за такое добро?  

— Мне обе обошлись в пятнадцать кредитов, но так как я обязан Алексиусу за его помощь, т-тебе продам по себестоимости.  

— Что же ты, Уилл, обязан Алексиусу, а скидку делаешь мне? ~ Держи сверху ещё десятку и не уходи в минуса. – Улыбнулась я и протянула ему его же две купюры. – Друзья в наше время случай редкий, а друг-другу стоит помогать, разве не та-ак? ~  

— Хе-хе, – он почесал затылок, слегка неловко улыбнувшись. – Ну, это… Аккуратно, а то я могу подумать ещё чего.  

Я ему хитро улыбнулась, и наклонив голову, покровительственно потрепала его по щеке, от чего он слегка отшатнулся и, без сомнения, смутился ещё сильней.  

— Ничего-ничего, мне нравятся думающие ребята~ – пропела я, беря от него гитары и заговорчески подмигнув, поспешила слинять, пока подмена себя не обнаружила.  

— Что-ж, эм… До следующего раза. – Зажевал он слова прощания, стараясь вернуться к собственным делам. – Передавай Алексиусу привет.  

— Передам, словно ворон чернокрылый. Пока-пока, а я побежала~  

Плохо ли воровать у друзей? Да, нет, конечно – это всего лишь безобидная проверка на внимательность, то-то и всего. Да и если они не потребуются, я обязательно верну, и он ничего не потеряет!  

В конце-концов, не могу же я позволить себе тратить деньги на всех друзей Алексиуса, с которыми знакома всего пару месяцев.  

И хуже этого странного параноика, работающего над эзотерическими темами, только Призрак. Людей душнее этого жуткого старикана нужно поискать. Ходит подобно мрачному жнецу, говорит безэмоционально, как робот, и смотрит так, словно оценивает тебя как угрозу и никогда не находит её слишком высокой.  

Честное слово, если Его Величество “мистический владелец тысячи имён” ещё раз попробует вторгнуться в нашу квартиру, и я его выгоню шваброй, вымоченной в яркой краске: после последнего визита этого “Лорда Тьмы” запах табака до сих пор не выветрился.  

Я строго-настрого наказала этим двоим в следующий раз пересекаться на нейтральных территориях, а с меня довольно. И зачем они вообще общаются?  

Призрак менял официальные имена и документы, будто перчатки, и узнать его можно было по прозвищу. Его окутывала аура, схожая с “опасными” Ниямийскими Домами.  

В Найроте мне пришлось научиться отличать Ниямийскую благородную забаву кражи, от грязной необходимости. Сицилиски на моей родной земле редко в чём-то нуждались, а крали у других домов исключительно ради забавы. Это была маленькая игра о проверке ловкости, интеллекта и изворотливости.  

И средь всех домов были так называемые “опасные” дома, что вместе с обратной кражей могли прихватить и чью-то жизнь. Обычно привести их на суд невозможно: благородная кровь работает очень чисто, однако все знают, о ком идёт речь.  

Кража жизни никогда не было моей специальностью – я не торговка смертью. Мне нет дела до ядов, наркотиков и оружия. Если мне придётся бороться за собственную жизнь, я больше рассчитываю на то, что смогу ранить потенциального убийцу и сбежать его: раньше это получалось.  

Считайте это глупостью, принципом и чем угодно. Кровь способна запачкать не только руки, но и душу. А пачкаться я не намерена.  

Однако довольно философии. Пристегнув гитары, я просунула рога в отверстия чёрного мотошлема и запустила двигатель. Он зарычал, и “кобра” снова поползла по улицам, огибая машины, нарушая глупые городские правила.  

Я стремилась к себе в нору, из которой в эти сутки уже никуда не собиралась выбираться. Домой, где меня бы ждала сестра, вернувшаяся из колледжа, и любимый разумный, которого я подёргала бы за бороду парой просьб.  

Наша “нора” удобно уложилась в новом районе города. Многочисленные многоэтажки, выросшие аллей, были подобны древним руническим столбам из холодного Скалфолта, блестя широкими стёклами на верхних этажах.  

Мы въехали сюда, когда Дядя Гром прибрал нашу парочку к рукам: мы вместе поработали пару раз, и я теперь подобралась достаточно близко, чтобы подумать над своим дальнейшим шагом. Красть у бандитов или владельцев магазинов – это одно, но если ты собрался украсть что-то ценное у корпорации (пускай она занимается оружием, но их бешеную выручку я за оружие не считаю), то делай это очень аккуратно. Как только я всё проверну, мы сможем свалить отсюда в Око Бури – большой древний город, стоящий посреди океана, где нас ждёт ещё больший куш.  

Кобра была оставлена в гараже. Гитары откреплены, и я отправилась в холл, где дежурил металлический голем:  

— Добрый вечер, железяка. – Весело поприветствовала я нашего неживого консьержа.  

— Добро. Пожаловать. Люция. Смит. – Рублено произнесла подчинённая железная машина, подтверждая, что узнает меня, а значит, не собирается выкидывать из дома своим железным пинком.  

Но как опытный вор, я прекрасно понимала, что от профессионала это так себе защита: всего пара движений и её можно вскрыть. Даже ловко кинутая тряпка на визоры способна создать отличное окно для того, чтобы проскользнуть… Конечно, это работает на бумаге, но в реальности подъезды таких домов частенько просматривались камерами, а страж существовал для того, чтобы их никто не ломал. Такой вот сформировался у правопорядка симбиоз. Если страж сразу не разберётся с нарушителем, то им займутся копы.  

И снова здорова – этот конструкт работает только на бумаге. В реальности же копы получат записи камер последними: сначала они пройдут через тех, кто перехватил над ними управление, потом через корпоратов, что их создали, и только потом к копам. А в отрывках между ними какой-нибудь важный кадр может потеряться, если кто-нибудь очень этого захочет…  

В лифте на стене скользила и пестрила музыкой и слоганами вездесущая реклама: “Любовь в огне с Файерро! ”, “Держи деньги при себе, а врагов на расстоянии выстрела”, “Устал быть в пробках? В Каррдоре каждая пробка – словно отпуск! ”.  

И реклама пыталась докричаться до каждого, кто был бы тут без наушников. Словно обезоруженный воин, я была обязана терпеть все феромонные содовые, новые модели винтовок, “невероятно комфортные” машины и всё остальное, что придумали маркетологи.  

Она, как надоедливый советчик, постоянно повторяет своё мнение, раз за разом пытается прицепить твоё внимание к какой-то вещи. В определённый момент ты всё же увидишь этот товар в продаже и, скорее всего, к нему потянешься – именно так она тебе и навязывает своё мнение.  

И я не вижу в этом ничего плохого: корпы хотят рассказать о своём товаре, и если он тебя заинтересовал, почему бы и не купить? Многие будут говорить “продалась”, а я отвечу, что просто умею думать собственной головой. Если мне не нужно покупное ожерелье, никакая реклама меня не убедит его взять. Зато я точно знаю, что воровать не стоит – в магазинных ожерельях много денег не найдёшь.  

Двенадцатый этаж. Наш временный дом, в котором все почему-то очень комфортно устроились.  

На этаже стоит искусственный бамбук. Пол чёрный, стилизованный под каменную плитку. Двери из искусственного дерева – настоящие в Найроте растут исключительно в декоративных целях, что Алексиусу, например, очень не нравится.  

Первым делом я постучалась в нашу дверь, поставив гитары рядом, но на всякий начала доставать ключ-карту – могло случится, что Алексиус снова пропал, а звонить ему было бесполезно: свой телефон он, скорее всего, опять забыл.  

Мужчина никак не мог привыкнуть пользоваться техникой – она казалась ему противоестественной и непонятной. Мысли об имплантах он и вовсе отгонял с таким ужасающим остервенением, что и я сама передумала менять себе глаз. В иных мирах электричество работает со сбоем, а тут оставаться я передумала. Остаток жизни ходить с повязкой на глазу тоже не хотелось бы.  

Сейци была дома. Она и открыла мне дверь. Видимо, недавно вернулась из колледжа. Она была завёрнута в милый стимтурский кардиган с кожаными заклёпками.  

— Приветствую, Люция Хебирамута. Добро пожаловать домой. – и официально поклонилась, как принято встречать родственников. Я ответила на жест тем же. Ни с кем другим, кроме неё, я в этот цирк не была готова играть. Но с Сейци следование традициям, превращалось в забаву.  

Она смотрела на меня своими голубыми выразительными глазами, немного поправляя круглые очки в тонкой оправе. Её светлые пряди обрамляли тонкое лицо и оканчивались синим мелированием. Мне внезапно вспомнилось, как я предложила добавить немного "бунтарства" в её внешний вид, и мы обновили ей прическу, сбрив волосы с одной стороны.  

Она казалась девственно чистой – ни царапин, ни сгоревшего взгляда, ни даже грязи местной культуры. Ни складок от алкоголя, ни покраснений от наркотиков – к ней даже не липли запахи смога и табака.  

— Привет-привет, сестрёнка, а… – Я хотела спросить про того, кем собиралась занять оставшийся вечер, но заметила, что её белоснежный цвет кожи стал сереть, и сразу положила ей руку на плечо, вглядываясь в её цвет. – Ты хорошо себя чувствуешь?  

— Люци, ты спрашиваешь это второй раз за неделю. – Неловко улыбнулась она. – Да, я себя чувствую хорошо, тебе не о чём беспокоиться. О, ты достала гитары? – Перевела она взгляд на то, что я тащила за собой, попробовав перевести тему, но её вид обеспокоил меня не на шутку.  

— Ты стала сереть. Ты точно хорошо ешь и остаешься дома? Фильтры здесь лучше, чем там, а на улице постоянно такой смог…  

Я никогда не знала, как нужно играть в няню. Более того, скажу, это никогда не были моего рода игры. Теперь же, когда я смотрела на Сейци, даже такая деталь, как слегка посеревшая кожа, заставляли моё сердце колотиться быстрее. Теперь вместо красивейшего персикового дерева, я представляла, как она увядает в этом месте.  

В момент я почувствовала себя дурой. Мало того, что я притащила это прекрасное создание в мир из грязи и золотых гор, так я ещё и трачу своё время на кого-то, кроме неё, и не пытаюсь вытащить из этого ужаса.  

— Люци. – Сказала она серьёзно, посмотрев на меня. – Со мной всё в порядке, я же сказала. Прошу… Просто отдохни, ты сама выглядишь серой и уставшей. Скоро вернётся Алекс, а ещё к нам хотел прийти… Н-ну, М-макс. – Сказав это, она отпустила мои руки и отвела взгляд, выдавая все свои эмоции по отношению к нему. – Я пока пойду приготовлю что-нибудь. Постарайся не волноваться.  

Я вдохнула, выдохнула и проводила сестрёнку гордым взглядом. Сейци убежала на кухню. Не успела я расположить гитары в гостинной и привести себя в порядок, как в входную дверь постучали – скорее даже варварски ударили раза три. Я открыла дверь и увидела его:  

Алексус стоял на пороге. Тоже сосна, только широкоплечая, в два с лишним метра ростом. Густая борода и отросшие чёрные волосы, что он с моего наставления начал завязывать под конский хвост. Без этого они опускались вниз, словно дикий куст.  

Если я бы хотела сыграть бандитку в криминальном боевике, то Алексиус, кажется, собирался играть там сурового бездомного или, ещё хуже, детектива. Тяжёлый кожаный плащ, уже потасканный зелёный свитер с высоким воротником. Старомодные армейские сапоги, б-р-р-р… Когда-нибудь мы разберёмся с тем, как пользоваться техникой, и перейдём к урокам стиля, чтоб он не выглядел как моновианский искатель.  

Выглядело так, словно он только что вернулся после дикой схватки с парой волков и одной облезлой собачонкой. Одежда и кожа были покрыты порезами, многие из которых только-только затянулись.  

Под правым глазом появилась новая рана – в ней, как тёмная смола, засохла кровь. От него пахло потом и кровью, пускай уличный ветер сделал запахи более сносными.  

— Выглядишь как раненый гамадрил. И кто на сей раз отбил тебе задницу? ~ – Кокетливо улыбнулась я, встав в проходе и прислонившись к косяку.  

Алексиус был всего на полголовы выше меня, и в основном мои рога ровнялись с его головой. Он был, несомненно, шире в плечах и неуклюжее, из-за чего я напрочь отказывалась брать его туда, где требовался тихий подход. В крайнем случае, он должен был быть большой и страшной поддержкой: решать проблемы физическим путём у Алексиуса выходило, как ни у кого другого.  

— Пара фей агрессивно отказывались идти на переговоры. Одна чуть не вытащила мне глаз. Мы не сразу пришли к взаимопониманию. Пришлось ещё побороться с её орком телохранителем. – Алексиус пожал плечами.  

— Ты ведь его отделал? – Чуть приподняв бровь, но уверенная в том, что уже знаю ответ на этот вопрос.  

— Да. – кивнул он. – Хорошая новость в том, что я убедил теневых отвалить от Уилла, да и сам отделался лёгким испугом. К слову о Уилле: не могла бы ему позвонить?  

— Стало быть, на обратном пути тебя отделала лестница, поэтому ты так выглядишь~ – я чуть подтянулась, содрав у него с щеки легкую, застывшую струйку крови. – Я же тебе телефон подарила. Что с ним случилось? Сломал в порывах техноненависти? ~  

— Нет-нет, он-то в порядке. – Алекс достал из кармана маленькую деревянную коробочку, а оттуда вытащил свёрток из чистой ткани, где лежал телефон в зелёном чехле, который я ему подарила, чтобы мы были на связи.  

Увидев, как он его хранит, я еле-еле сдержалась от смеха. Его аккуратность казалась очень милой.  

— Никак не могу разобраться с этой твоей электрической штуковиной. – Сказал он – Вроде жму на телефон, чтобы набрать. Он открывает мне какую-то панель с графой. Я туда на память номер ввожу, нажимаю на значок, а мне говорит “по запросу ничего не найдено”, и там куча надписей и заголовков… В общем, это совершенно не звонок. Я чуть позже разберусь. Просто дай мне время.  

И он стал заворачивать телефон назад. Я всё же расхохоталась, и тот вопросительно поднял густую бровь.  

— Алексиус. Пхпх, ты… Ты удивителен. – Я широко ему улыбнулась. – Давай, приведи себя в порядок и поднимайся на крышу. У меня для тебя кое-что есть~  

— Это что-то вроде свидания? – вновь поднял он бровь и чуть повеселел.  

— Скорее, что-то вроде приватного урока, мой рогатый Дон Жумано~ – подмигнула я. – Не заставляй меня ждать.  

***  

— Сначала кладёшь руки на гриф, а потом на струны. Вот так, видишь? Сделай, как я.  

Надо было видеть, как здоровяк вроде него пытается положить свои одеревенелые длинные пальцы на тонкие струны. Я же, кладя на них свои пальцы, с удивлением обнаружила, что местами это больно, но виду не подала.  

Мы оба держали эти гитары впервые в жизни и собирались играть. На небе царили последние часы света. Огромное железное око, отсюда кажущееся огненным шаром размером с яблоко, опоясанное “небесным мостом”, постепенно уходило за горизонт и передавала место следующему – более тёмному – синему ночному светилу, от которого всё начинает переливаться в разных холодных тонах.  

— Угу… – промычал он, поставив руки на гитару и попробовав пальцами струны. – Так, вот, они звучат, а дальше что? Ты сама-то знаешь, как играть?  

— Не совсем, но я две недели учила теорию! – Гордо заявила я. – В конце-концов, мне же надо чем-то себя занять, пока ты развлекаешься с этим Уиллом.  

— Что-ж, мы работаем над текстом Ивалуина Свободного. Древние наречия Регилтиса сложно расшифровать… – Когда я театрально зевнула, он усмехнулся и перевёл тему: – А почему ты решила обучать меня гитаре, когда сама не до конца её выучила?  

— А ты против? – Усмехнулась я, но сердце отчего-то противно застучало.  

— Мне интересно. – Спокойно сказал он, пытаясь разобраться со струнами.  

— Мой учитель искусств всегда заставлял меня объяснять ему материал после изучения. Говорит, что пока обучаешь другого, сам усваиваешь в разы быстрее. В основном он был прав. – Сказала я, а Алексиус широко открыл рот, сделав максимально комичный зевок, и я засмеялась, и тот подхватил мой смех.  

— Шучу, шучу… Ладно, на счёт мотивов разобрались. Что там дальше с гитарой?  

Город сверкал в закатных лучах. Стеклянные многоэтажки, возвышающиеся вдалеке Их крыши блестят, а меж них возвышаются световые столбы с бесчисленной рекламой.  

Улицы внизу, что кажутся такими большими, сейчас похожи на тропки для жуков, по которым ползут машины. А по бокам тоненькие полосочки-тротуары даже в столь поздний час были заполнены муравьями-прохожими.  

Мы долго возились с положением рук и струнами. Как объяснить своему ученику, как на гриф класть руны, если сама понимаешь это только подсознательно? Несмотря на то, что мы были терпеливы, в какой-то момент наше терпение начало иссякать:  

— Давай возьмём перерыв, а то, кажется, у тебя сейчас пар из ноздрей пойдёт~ – ласково сказала я, оставив гитару на полу так, чтобы она стояла неподалёку.  

Мы отложили гитары в стороны и принялись за приготовленные Сейци бутерброды. Свежий салат, синт-бекон, аккуратно нарезанные томаты и яркий, синтетический сыр вместе создавали что-то по своему домашнее. Ни на дешёвой заправке, ни в дорогом ресторане такого не достанешь.  

— Звучание получается неплохое, но тебя очень беспокоит его правильность и техника. – Заметил Алексиус, снова задумчиво уставившись куда-то в пустоту. – У меня пока не очень получается с ними совладать. Ты прирождённый талант.  

— В сей раз мне больше помогает магия. Уилл подогнал нам особенные гитарки. Но прошу. Мне нравится, когда ты делаешь мне комплименты~ – слегка махнула я ладонью, улыбнувшись ему.  

Тот улыбнулся в ответ, но потом перевёл взгляд на город, расположившийся перед нами, и его улыбка сошла на нет, когда он откусил половину бутерброда за раз.  

Я сидела, слегка болтая ногами, свешенными через край. Одно неровное движение и стремительный полёт может закончится кровавым аккордом. Но эта мысль только будоражила мне кровь. Алексиус же, напротив, сидел, ногами упершись в крышу и не рискуя понапрасну.  

— Настоящий кошмар. – Меланхолично заметил он. – Я думал, Всемать Природа создала самые великие вершины, но люди Найрота забрали себе это достижение. Вскоре их творения придут в негодность. Эти вершины будут снесены и построены заново, а их обломки отвезут туда, куда человек не дотянул свои руки. – Он сделал ещё один укус. – Найрот – это мёртвая железная клетка, что притворяется оплотом жизни. Это гнетёт.  

— Всюду тебе хочется поворчать, но разве ты не видишь, как по-своему эта “железная клетка” красива? Где ты ещё встретишь такие высокие жилища, отражающие свет?... Смотри глубже; за сталью и стеклом хранится много золота. Моя богиня учила мой народ видеть прекрасное почти во всём, но красота может быть самой разной. А эта красота может сделать нас бога-аче~ – Вкрадчиво произнесла я, подсев к нему ближе.  

— К слову о золотой красоте… – Алексиус перевёл взгляд на меня. – Уилл сказал, что ты как-то умудрилась не заплатить за гитары. В конце дня он так и не смог найти денег, что ты ему дала.  

— Семейку Энгеров по пятам преследуют несчастья~ – сощурила я чуть глаза, улыбнувшись и разведя руками в стороны. – То Уилл потеряет деньги, что я ему заплатила, то у Молли бесы украдут бутылку светодыневого виски. Может быть, те же бесы и забрали его сегодняшнюю выручку? ~  

Он посмотрел на меня. Половину его лица обнимал оранжевый закат, и небольшие ниточки-тени от его волос постепенно сходили с его лица, искаженные движимым светом.  

— Ага… У этого вороватого беса определённо были рога и хвост. – Хмыкнул Алексиус. – Скажи честно, тебя беспокоит то, что я провожу теперь с Уиллом больше времени, чем с тобой? – Спросил он, и моё сердце словно сжали невидимой рукой.  

Я? Ревновать кого-то к его другу? Да никогда. Я стерва с ледяным сердцем и крутым мотоциклом. Мне некогда ревновать.  

— Я? Нет, нет, с чего ты взял? Если хочешь, общайся, конечно. У меня будто своих дел нет, ха-ха. – Попыталась я отсмеяться и отмахнуться, но видно, я не захотела быть слишком убедительной.  

Алексиус положил свою сухую крепкую руку на мою ладонь, взяв её. Его рука была тёплой и приятной на ощупь, и я поняла, что смущаюсь, как девчонка. Но я соскучилась по коже, что при контакте с моей становилась горячей словно пламя.  

— И всё же оно так и есть. Ты две недели сидела в комнате и смотрела гитарные уроки, чтобы позвать меня сюда, разве не так? Люци, посмотри на меня.  

Я поджала губы, постаравшись холодно на него посмотреть. Он был, чёрт возьми, прав, но как он мог знать?  

— Как неприлично с твоей стороны подглядывать, мистер леший. – Сказала я с укоризненной улыбкой смотря на него и подсознательно ожидая какой-нибудь гадости. Не от него, но от ситуации.  

— Каждый вечер, когда я возвращался после наших архивных засидок, я без сил валился на диван, но слышал каждый термин и позицию, что ты произносила вслух, пытаясь их запомнить. – Сказал он. – И я знаю, что ты сделала это не для того, чтобы угодить себе, потому что тебя бесила гитара. И знаю, что не делала это даже ради меня.  

Если с первым его утверждением я должна была согласиться, то второе поставило меня в тупик.  

— А для кого, если не ради нас двоих? Для Сейци, что ли? – В голосе я и не собиралась скрывать раздражения.  

— Нет. – Он задумался на секунду, видно подбирая следующее слово. Не дай бог, он скажет “для того, чтобы насолить Уиллу”. – Как раз для того, что бы мы вместе провели здесь время, разве не так?  

Я поняла всё, что он делает, и всё встало на свои места. Этот неотёсанный кусок древесины, очень похожий на человека, всё-таки умеет выбрать правильные слова. Я знала, что он хотел сказать и что он хочет сказать сейчас, но моё сердце разрывалось.  

— Мы перестали тусоваться, как раньше. Помнишь, как мы отвадили Огненных Черепов? Ты защищал нас листом металла, Ал. А потом я вытаскивала из тебя шрапнель… – Вспомнила я, смотря в его глаза. – Или как мы перевернули налёт на Дендро-дайнер? У нас была такая глубокая беседа о значимости культуры, что мы не сразу заметили, как это место вообще кто-то грабит!  

— Люци. Я обожаю беседовать с тобой, но я провожу с Уиллом время, потому что мне нужно найти ответы на то, откуда я и моя память. И мне приходится выполнять договор Дяди Грома, чтобы вы оставались в безопасности. – Он посмотрел на меня и сжал мою руку крепче. – Я хочу проводить с тобой время. И сейчас первое, что я сделал, это оказался тут, не смотря на то, что меня сегодня успели скинуть с лестницы.  

Я посмотрела на него, и чувства начали давать сбой. Возможно, это была отдалённая пылинка или едкий дым, но мои глаза заслезились.  

— Иди сюда, сволочь древесная. Обними меня. – Сказала я, обняв его за плечи, и тот вытащил меня с края, подняв под руки, и прижал к своей груди. Я обхватила ногами его торс, вцепившись в него, как в свою собственность.  

Он очень многого мне не сказал, но я прекрасно понимала всё. Мы провели друг с другом столько важного времени, что теперь прекрасно понимали мысли друг друга даже через взгляды или движения рук. Я хвостом оплела его тело, а он, подхватив меня покрепче, посмотрел прямо в глаза.  

— Люци. – Сказал он, смотря на меня. Но я понимала, что ему не хватает слов, чтобы описать всё то, что он чувствует. Это было в его глазах. – Давай завтра плотнее займёмся гитарой, а вечером покажешь Уиллу, почему тебе гитара нужнее, чем ему? – Он улыбнулся, и я улыбнулась ему в ответ.  

— Неужели, когда вы снова закопаетесь в архивах? И он будет потеть над особенно сложными текстами? ~  

— Думаю, после недавней потасовки я могу отложить изучение сложных текстов на какое-то время… – Подмигнул он. – А Уилл, думаю, оценит твои гитарные навыки сполна. Тебе бы это понравилось?  

Я улыбнулась. Идея насолить Уиллу его же гитарой, отвлекая его от изучений, мне казалась очень заманчивой. Особенно, когда Алексиус был готов меня в этом поддержать. Ещё одна маленькая шалость. Однако и мне бы стоило что-то сделать приятное:  

— Вообще-то, я собиралась ему вернуть гитары на случай, если нам бы не зашло на них играть… Но я думаю, могу их приберечь для того, чтобы научить тебя и возместить ему украденное бесами~ Тебе бы это понравилось? – отзеркалила я фразу, положив руки ему на волосы и слегка заведя его сухие тёмные локоны назад, побольше открыв его лицо.  

Ветра высотки обдували меня, слегка заставляя волосы развиваться на ветру, но мне было абсолютно тепло. Жар исходил из сердца и из рук, когда я касалась его кожи.  

Я смотрела ему в глаза, смотря, как в них пересекаются лучи тёмного и светлого светила.  

— А может, мне регулярнее вам мешаться? ~ – Предложила я.  

— Я был бы рад, если бы мы чаще проводили время и занимались одними делами. Мне бы потребовалось твоя помощь в более деликатных сферах. – Сказал он, выдохнув и крепче меня прижав. – Как на счёт пойти завтра к Молли? Мы давненько не навещали её бар.  

— Замолчи. – Сказала я. – Никаких больше слов. Я всё и без них поняла.  

Взяв его за плечи я притянулась к нему, а он плотно прижал к себе, поддавшись своим лицом к моему.  

Всё же две недели гитарных уроков были не зря.