Ас-Сафи. Четыре Султана. Книга 8. Солнце (бейты 11,201 – 12,400)

As-Safi Octalogy. Four Sultans. Book 8. Sun (Abyat 11, 201–12, 400)  

Fundamentals of the Spiritual Path to God  

YouTube  

Stihi. ru  

ZenYandex  

WordPress  

Одобрено Председателем исполкома координационного центра мусульман Северного Кавказа и Муфтием Ставропольского края Мухаммадом-хаджи Рахимовым.  

КНИГА ВОСЬМАЯ  

С О Л Н Ц Е  

Бейты 11 201–12 400  

_____________________  

Строфы CCLIX — DCI  

/ Сборник Станов /  

Часть 1. Имам Али … CCLIX  

Нашей уммы обнажённый меч… … CCLXI  

Сильсиля Накшбанди: три ветки … CCLXII  

Первая сильсиля … CCLXIII  

Вторая сильсиля … CCLXVI  

Третья сильсиля … CCLXVII  

Скрытый и явный зикр … CCLXXV  

Рождённый в Каабе и три иудейских учёных … CCLXXVIII  

1-й Легион … CCXCIII  

Эльбрус Счастливый Феликс  

2-й Легион (строфы 310–618)  

Хадис о людях перед Концом Света … CCCXII  

Иерархия Святых … CCCXXI  

Завесы Святых … CCCXXXII  

Рабита — три богоугодных дела … CCCXLVII  

Разновидности Рабиты … CCCLIII  

О суфизме … CCCLX  

Покаяние … CCCLXXXIX  

Часть 2. Имам Шамиль … CDLIX  

О гордости и её спутниках … CDLIX  

Повиновение Аллаху и Пророку … CDLXXIII  

Об Истине. Трижды … CDXC  

И х ъ я. Рациональное доказательство существования Бога … CDXCIX  

Али о Пути к Истине … DLI  

Часть 3. В тени … DLIX  

Корова … DLIX  

Испрашивание у Аллаха плохого для плохих людей … DLXXX  

Часть 1. Имам Али  

CCLIX  

/ 11 201 / Был Хайдáром поражён,  

И Алú нам сам сказал,  

И в него был погребён, –  

Абý Бáкра восхвалял.  

И четыре будет там,  

Не найти замены нам.  

Нет замены там никак,  

И поймёт кто не дурак.  

«Ведь Ислам он принял раньше,  

Хúджра есть и будет Гъар,  

И в намáзе был Имáмом».  

Окончательный удар.  

Речь его не знает фальши.  

Умному всегда хватало  

И намёка. Умных – мало…  

CCLX  

Только сердцу не прикажешь, –  

Полюбило не за ранг.  

И ему уж не откажешь –  

Бьёт газели чудный чанг.  

Потому Алú и выбрал…  

Может быть, и эго выдрал  

С корнем так в последний раз –  

Не Япония, Кавказ.  

Дверь у города – Пророка,  

Город знаний в мире есть.  

Разговор уместен здесь,  

Дверь туда – Хайдáра око.  

И хадúс тот прочитал,  

Богом двери отворял.  

Нашей уммы обнажённый меч…  

CCLXI  

Уммы обнажённый меч  

Нашей. Волю выполняет  

Он Аллаха, чтоб сберечь  

Тарикáтом направляет.  

Будет внешний, скрытый есть,  

Накшбандии ветки здесь.  

От него берут начало  

Две из трёх, чтоб не пропало.  

Сильсиля – так назовём,  

Что преемственности нить,  

Невозможно прекратить,  

Бога ищущим Путём  

Ясно всё там указал,  

И Хусейну передал.  

Сильсиля Накшбанди: три ветки  

CCLXII  

Тарикáты – от Пророка.  

Он же – взял у Бога всё.  

От заката до Востока  

Нет иного. И своё  

Там Алú возьмёт сполна,  

Абу Бáкра нить видна.  

И вдвоём потянут груз,  

Что не дыня, не арбуз.  

То – познание Аллаха,  

Лишь для этого нам нужен  

Весь Суфизм и так заслужен.  

К Богу – хоть я был из праха.  

Первых два – Алú назвал,  

Абу Бакр третьим стал.  

Первая сильсиля  

CCLXIII  

От Пророка – до Алú,  

Первым был Пророк, запомни.  

И Хусейна назови,  

Третьим стал, пробел восполни.  

Дальше – Зейн уль-Гъáбидúн,  

Что Хусейна младший сын.  

Мухаммáд аль-Бáкир был,  

И его здесь не забыл.  

И Джагъфáр ас-Сáдик есть,  

И Мусý, что Кáзим знаем,  

Там – Алú Ризý признаем,  

И Кархú Магърýфу честь.  

И строфе оставим дальше  

Рассказать, не зная фальши.  

CCLXIV  

За Магърýфом продолжаем.  

Есть ас-Сúрри, что Сактú,  

И артикли опускаем,  

О Аллах, меня прости.  

Абу ль-Кáсим аль-Джунейд,  

Что Багдадский, выйдет в рейд.  

Абу Али Рузбарú  

К аль-Катúбу приведи,  

Что был тёзкой, кýнья та же.  

Абу Усман Магърибú,  

Абу ль-Кáсим Гурганú.  

И ещё, конечно, скажем –  

Абу Али Фармадú –  

Ветки две соедини.  

CCLXV  

Третью с первой – в цело сшил.  

И о том попозже скажем.  

И Великим Столб забил,  

И к Великому привяжем  

Сердце наше. Бьётся вяло,  

От Дуньú оно устало.  

Делать нечего опять,  

Буду биться и стоять.  

И иного не дано,  

Просто так – не проиграю,  

Хоть не съем – понадкусаю,  

Чёрно-белое кино.  

И метафора обычно  

Завершает, что привычно.  

Вторая сильсиля  

CCLXVI  

Здесь Пророк, Алú опять,  

К аль-Хасáну аль-Басрú,  

И Хабúб там есть стоять,  

Был он, знаем, Аджамú.  

Далее Даýд идёт,  

Что ат-Тáи, приведёт  

Он к Магърýфу снова нас –  

Аль-Кархú продолжит сказ.  

Ветки две объединит,  

Только – первую с второй,  

У Аллаха план иной,  

Лишь Великим прояснит.  

Третья ветка нас ждала,  

Абу Бакром расцвела.  

Третья сильсиля  

CCLXVII  

Был здесь первым вновь Пророк,  

Абу Бакра тут находим,  

И к Салмáну-персу рок  

Благосклонен, и уводим  

Наш рассказ: Касым – Джагъфáр –  

Бистамú, парад фанфар,  

Абу ль-Хáсан Харканú,  

Абу Али Фармадú.  

Хамадáни, что Юсýф,  

Гъуждуáни Абд уль-Хáлик,  

Áриф Рейгари, как мáлик,  

И Махмýдом, славы суф,  

Где Алú Рамитанú  

Был тринадцатым, пойми.  

CCLXVIII  

Мухаммáд Бабá Саммáси  

И Саúд Амúр Кулáл,  

Накшбандúю в ипостаси  

Мухаммáд Накшбáнд назвал.  

И Аттáр, Якýб Чархи,  

Дальше смело назови –  

Был Гъубейдуллáх Ахрáр,  

Мухаммáд, что Зáхид, дар  

От Аллаха нам Дарвúш,  

Что Мухáммадом назвали,  

Хаваджáком продвигали,  

Аль-Бакú не завершишь,  

Что Мухáммад – двадцать третий  

Накшбандийский Шейх на свете.  

CCLXIX  

И Ахмáд Фарýк там будет,  

Там Магъсýм Мухáммад сын  

И, конечно, не забудет  

Внука – шейхом Сейф уд-Дин.  

Нур Мухáммад будет там,  

И Хабибуллáха дам,  

Абдуллáх, что Дахлявú,  

Хáлид-шах аль-Багдадú.  

Накшбандия в мир шагает,  

И в Аўтáдах говорили,  

Шейха Хáлида хвалили,  

Бог из тысяч направляет  

На Кавказ к нам, селяви, –  

Исмаúл Курдумерú.  

CCLXX  

Хасмухáммад будет там  

И Мухáммад Ярагú,  

И, конечно же, придам  

К ним ещё – аль-Кумухú,  

Славный шейх Джамал уд-Дин,  

Он такой, поверь, один…  

Завершит высокий стиль  

Бриллиантом шейх Шамиль.  

В мире всяк его узнает,  

Весь Ислама мир в смиреньи,  

Да и Западный в почтеньи,  

Так Имáм, узри, шагает.  

И Имáмом восхищён,  

Светом в мире будет он.  

CCLXXI  

Накшбандийский Шейх Шамиль  

Океана Бирюзы…  

Моря – шторм, где надо – штиль  

Неба вечного грозы.  

И Шамиль, он – тридцать пятый,  

Знать бы сильсилю, ребята,  

Что Аллах стихом послал,  

Я кирú другим отдал.  

Сердцем знать. А не словами.  

Свет Пророка в сердце влей,  

О Аллах, и пожалей…  

Всем прощеньем, Небесами  

Долго этого прождал  

И в надежде умирал.  

CCLXXII  

Угождением Пророку  

Был Шамиль годами занят.  

Вопреки лихому року  

И наградами не манят.  

Четверть века там война,  

И преемника она  

Воспитать не пожелала.  

Тем не менее, немало  

Было сделано уже,  

Долог путь его и труден…  

Даже Небу неподсуден…  

Чудом сам на вираже  

Он Пророку – угодил,  

Тарикáт хоть завершил.  

CCLXXIII  

Там Мухáммад Сáлих был,  

Дихотóмно на Кавказе.  

Исмаúл так утвердил  

С Хасмухáммадом по фазе.  

И донёс до нас он свет  

Накшбандии, лучше нет.  

И дошёл сорок седьмой  

Шейх особый ветки той.  

Был на вид простым он очень,  

И Аллах его сокрыл,  

Добротою наделил,  

Описать нам – выше мочи.  

Он Саúда имя дал  

И Счастливым Сам назвал…  

CCLXXIV  

Он – Саúд, что Афандú,  

Был Чиркéйский в Дагестане.  

Уважением почти  

Жест достойный в Панораме,  

Где Пророк – для нас вершина…  

Так, склонись, коли мужчина.  

Свет до нас тот донесли,  

В жертву жизни принесли.  

Накшбандийский Тарикáт…  

И короче нет дороги  

К Богу, знайте, демагоги.  

В мире том – где кум, где сват  

Вряд ли будут различать,  

Светом станут узнавать.  

Скрытый и явный зикр  

CCLXXV  

Накшбандия – зикр сердца,  

Мир не может услыхать.  

И откроется та дверца,  

Чтоб навек счастливым стать.  

Всем незнающим подскажем –  

Есть и явный зикр, скажем.  

Тарикáты тоже есть,  

От Алú другая весть –  

Он Хасáну передал,  

Что Хусейна старший брат,  

Книги так нам говорят.  

Видел сам. И сам читал.  

И Актáбов род идёт  

От Хасáна, знай народ.  

CCLXXVI  

Вкратце только рассказали,  

Чтобы явной нить была.  

В книгах это есть. Едва ли,  

Там шайтанова взяла.  

Коли правды ты не хочешь –  

Понапрасну лишь хлопочешь.  

Кто нечистым грязь искал,  

Тот в грязи и застревал.  

Чистым – чистое откроют,  

Тем сложнее путь наш стал,  

Кривдо-правдою зеркал  

Вряд ли грязь у сердца смоют.  

Мёд из чистого брала, –  

На нектар летит пчела.  

CCLXXVII  

Хоть уже не понимаю  

Мир тончайший Супертел,  

Всё по-прежнему мечтаю,  

Жду Щедрейший свой удел.  

И Великим прирастая,  

На Аллаха уповая,  

Всё читаю в сотый раз,  

Где Япония, Кавказ.  

Повтореньем – прошибали,  

Двери твёрдые попались,  

Очень трудно открывались, –  

Эго умерло в подвале.  

И его похоронил,  

Взгляд назад – уже забыл.  

Рождённый в Каабе и три иудейских учёных  

CCLXXVIII  

Стал Умáр Халúфом мусульман,  

Абу Бáкр встретился с Пророком…  

Всё из ближних и далёких стран  

Озирает он-Наместник оком.  

Иудейских три алúма вскоре  

За ответом там придут, не в споре  

Чтобы Истину счастливыми найти,  

Есть у Бога Счастия Пути…  

Пять вопрос зададут Амúру,  

Чтобы он ответил без утайки,  

И от скромности его помрут зазнайки,  

Преподаст Умáр уроки Миру…  

И Алú с хореем там пребудет,  

Ведь Аллах нечёт Сам в деле любит..  

CCLXXIX  

Первый – что является замком,  

Небеса который затворяет,  

И, конечно, будет что ключом,  

Тот замок который отворяет.  

И второй – могилу там затронет,  

Вместе с человеком и не стонет,  

Ходит с ним, его не отпускает,  

Размышленья людям добавляет.  

Третий там вопрос предельно ясен:  

Кто же свой народ предупредил,  

Что не джинн, не человеком был,  

Мир загадками подлунный  

так прекрасен.  

Далее вопросы остаются,  

Мудростью что через  

край прольются…  

CCLXXX  

Пятеро на свет придут нежданно  

Без родителей – какой же там ответ?  

То – четвёртый. Пятым же пространно  

Спросят про тасбúхи многих лет.  

Поминание Аллаха есть Тасбúх,  

Что собой украсил этот стих.  

Дýррадж-рябчик и петух с лошадкой  

Зикр делают Аллаха не украдкой.  

И ещё – лягушка и осёл,  

Жаворонка тоже не забуду,  

Вместе с ним Тасбúхи делать буду,  

Хоть лягушкой в море приобрёл.  

Если наш Халúф ответит верно,  

То религия права его, наверно.  

CCLXXXI  

Но – Умáр ответы те не знал,  

Путь Аллаха, ведомый и скрытый,  

Он захочет – Он и открывал,  

Темы старые, пускай для всех избиты.  

Здесь Умáрова звезда на небосклоне,  

Верностью удары по вороне, –  

Нет вины ответа кто не знает,  

Знающего скромно вопрошает.  

Как же чётко все расставил точки…  

Как же научил народ смиренью,  

Знающему всеповиновенью,  

Гордость не подходит одиночке.  

Тот пример нетрудно разобрать,  

Глубину ж его – нам не понять…  

CCLXXXII  

Иудеев тот ответ смутил.  

Есть сомнения в Пророке и Исламе…  

Истины что ль нет или забыл?  

Стойко же внимайте, мусульмане.  

Здесь Салмáн аль-Фáриси встаёт,  

Он Алú алúмам приведёт.  

Третий Накшбандийский Шейх приводит  

Нам второго – доводом в разводе.  

И Хайдáра там Умáр обнимет –  

Как же вовремя Алú всегда являлся,  

Светом Истины и шар тот раскалялся.  

Абу-ль-Хáсан морем всё раздвинет,  

Их любовь друг к другу – вся в Пророке,  

Без остатка растворились в Боге.  

CCLXXXIII  

И Имáм Алú готов к вопросам.  

Он условие своё алúмам ставит:  

Если он ответит – перекосам  

Не бывать, Ислáмом Бог направит.  

Мусульманами все трое стать должны,  

Согласятся ли Исрáиля сыны?..  

Согласились. И Алú согласен.  

Лишь бы разговор был не напрасен.  

Под Луною часто так бывало:  

Знанье – знаньем, с нафсом не боролись  

И в итоге больно укололись,  

Эгом отвернётся там немало.  

Мир устроен Богом так давно.  

Хай Диви эпоха? Всё равно…  

CCLXXXIV  

И вопросы снова повторили,  

И Алú согласен отвечать.  

Договор, что выше, все скрепили,  

Потому и можно начинать.  

Здесь язычество замком определяет,  

Шахадáт замок тот отворяет.  

Многобожие и нужен сотоварищ? –  

Счастья в котелке таком не сваришь.  

Шахадáт – Аллах всегда Один,  

Не рождался и рождённым не был,  

Áдом что неверие заверил,  

И Пророк Мухáммад господин,  

Этот только ключ открыть способен,  

Больше в деле том – никто не годен.  

CCLXXXV  

Иудеи вмиг переглянулись –  

Этот юноша ответил, значит, верно.  

С Истиной они не разминулись,  

Эго встрепенулось там наверно.  

Далее вопрос уже второй –  

Кто ж с могилой ходит непростой?  

То – Пророк Юнýс, могила – кит,  

Кто Хайдáра в битве победит…  

Муравей народ свой упредил,  

В притче то найдёшь про Сулеймана,  

Коль прочтёшь пусть поздно или рано,  

Что не джинн, не человеком был.  

И алúмы молча там внимают,  

Мощь Грозы гласящей понимают…  

CCLXXXVI  

Кто же пятеро – вопрос уже был третий,  

Сулейманов муравей, забыли –  

Без родителей прожив на белом свете,  

Где четвёртому вопросу отворили.  

Ева и Адáм, верблюд Салúха,  

Там двоих добавим в дело лихо –  

Ибрахúма был баран и трость Мусы,  

Так заполним знания весы.  

Знанием всё в мире прирастало,  

Знающего ранг давно известен,  

Спор и торг в том деле неуместен,  

Уваженье к знающим пропало.  

Тем неуваженьем унижал  

Лишь себя, кто навсегда пропал…  

CCLXXXVII  

Узкуру Ллáха я гъóфилúн –  

Пятым всё вопросом заблистало  

Наставленьем петуха, один.  

Пять зверей останется – немало…  

Ржанье лошади – Победу направляет,  

Верой всё неверье побеждает,  

Коли вышел конь на газавáт,  

Где гяур Тасбúху вряд ли рад.  

Рёв осла – для сборщика налога,  

Хоть ревёт на дьявола всегда,  

Знанье это в деле, не беда,  

А для сборщика – проклятие от Бога.  

Где – Ар-Рахмáну гъаляль Гъáрши стауá –  

Рябчик-дýррадж напевал всегда.  

CCLXXXVIII  

Милостивый, Гъарш что сотворил,  

Что творенье самое большое,  

И Могуществом Своим всё подчинил, –  

Зикр рябчика нам говорит такое.  

А петух – о Зúкре нам напомнил,  

Гъóфиля-отвлёкшегося вспомнил.  

Рад – Субхáна р-Рáбби аль-Магъбýд –  

И начало Зúкра будет тут.  

Аль-Мусáббахи – так рифму разгоняю,  

Да простит меня мой ритм несносный,  

Что для дела вновь не переносный,  

Ведь – фú люджаджиль бáхр – и понимаю…  

Так лягушка славословит Бога,  

Каждому зверьку – своя дорога…  

CCLXXXIX  

И Пречист Господь всегда достойный,  

Всем богослуженьем, восхваляет  

Вся пучина моря – знать, убойный  

Ждать Ответ неверье заставляет.  

Так лягушка квакает – я с нею,  

Хоть и квакать, вроде, не умею.  

Проклинает жаворонок-птица  

Всем проклятьем Бога, здесь сгодится,  

Лишь того, кто входит в строй такой –  

Тот Пророка ýмму ненавидит,  

С жаворонком будущее видит,  

Разговор короткий и простой.  

Ведь последнего Пророка Тóра знала,  

Много тысяч лет и ожидала…  

CCXC  

Двое там Шахáду произносят,  

Нафс там побеждён и уничтожен,  

Что вперёд ногами уж выносят,  

Третий же вопросом вновь встревожен.  

И Алú готов уж отвечать,  

Морю Истины ответы ли не знать…  

Триста девять лет – их оживляют,  

Как таких в Коране называют?..  

То – Асхáбу ль-Кáхфи. Очень просто.  

Сýра восемнадцать, что Пещера,  

Где проснётся, расцветая вера,  

А для лжи – тропинка до погоста.  

Старые слова всегда я чтил,  

Видно старым юность полюбил…  

CCXCI  

Ведь Алú сам видел их когда-то…  

Тех Святых историю расскажем,  

Даст Аллах, подробнее, ребята,  

А пока трепéщи, слушай, врáже.  

Их Пророк увидеть наш хотел,  

Да Аллах другой прислал удел –  

В Ахырáте с ними повидаться,  

А пока – Асхáбам собираться.  

Абу Бакр там, Умáр, Алú,  

Абу Зарр. Халат Пророка вскоре  

Донесёт их, лицемерам в горе,  

К семерым с собакой, что вдали.  

Джабраúл приказ тот передал,  

Ветер сам халат и разгонял…  

CCXCII  

Вход в Пещеру там они найдут,  

И Китмúр залаял, вход храня.  

Но Асхáбы всё-таки войдут,  

Верою в Аллаха там броня.  

И собака радостно их пустит,  

Лапы скрестит, голову опустит.  

И Салáмом тот квартет войдёт,  

Сам Аллах и души вновь вернёт.  

И Салáм Пророка передали,  

Юноши Салáм ему вернут  

И Ислам все примут, вновь уснут,  

И Махдú так долго ожидали.  

Сам Махдú придёт и вновь разбудит,  

Где Агъуáнами* ему и всё прибудет…  

1-й Легион  

CCXCIII  

И Алú спросил Пророка –  

Кто Махдú? Один из нас?  

Или, может, волей рока  

Он другой общины глас?  

Он – из нас, такой услышит  

Там ответ, спокойно дышит.  

Стал Махдú его потомком,  

Род Пророка в деле тонком.  

Он придёт к нам, вот ответы,  

Ближе Света там Конец,  

И увидим, наконец,  

Мы его зарёй рассвета.  

Мир Святой так долго ждал,  

Он – родился, час настал…  

CCXCIV  

Два десятка лет прошло  

С той поры. Или чуть боле.  

И знамениям пришло  

Время возыграть на воле.  

Лишь одно там остаётся,  

И напомнить нам придётся –  

Золото-горой, Евфрат  

И война там, где Фурáт.  

Так Евфрат зовут арабы.  

Мир сегодня очень лих,  

Потому умолк мой стих,  

Приготовиться пора бы.  

Всё нежданно происходит,  

Кто готов – опять находит…  

CCXCV  

Год нечётный будет, Хадж.  

И Махдú народу явит,  

Сам Аллах. Не Тур, Ирадж,  

Не Ромей той смутной яви.  

Абуль-Кáсим Мухаммáд  

Звать его, от счастья рад…  

Копия Пророка снова  

В мир пришла, найди другого.  

А другого – не найдёшь,  

Ты ищи – Восток и Запад,  

Пусть твоя ладонь иль лапа,  

Мир пускай перевернёшь.  

Ангелы всем людям скажут,  

На Махдú они укажут…  

CCXCVI  

Сорок лет ему от роду.  

Долго ли ещё – не знаю…  

Выйдет он тогда к народу,  

И Имáма в нём признаю.  

Бадриюны тоже ждут,  

И присяга будет тут.  

Дальше там Даджáл приходит,  

Что Антихристом в народе.  

Мир фильтруется опять,  

Что не раз уже бывало,  

Экстремальное забрало,  

И придётся выбирать.  

Воздержаться не удастся,  

Эго дьяволу продастся…  

CCXCVII  

Кто готовился – успеет,  

Может быть, коль счастлив рок…  

Кто Суфизмом разумеет,  

Что оставил нам Пророк.  

И других путей там нету,  

Обойди ты всю планету.  

Я обязан был сказать,  

Не тащить и ублажать.  

Кто везёт – тому везёт,  

А кому того не надо,  

Легче возу и отрада,  

Грубым снова назовёт  

Те слова народ обычный.  

Я – для праведных приличный…  

CCXCVIII  

И красивыми словами  

В деле том спасти нельзя.  

Расплатиться головами  

Здесь приходится, друзья.  

Друг тому – кто Правды хочет,  

И не выгодой хлопочет.  

Что-то люд вновь обмельчал  

Или я перегибал.  

Но и стоящих и ясных,  

Сущностью своей сильнейших,  

Духа мира всё храбрейших,  

Вкратце – мира всех прекрасных  

Видел много на веку,  

Все – на этом берегу…  

CCXCIX  

Ими – в деле прирастаю,  

Дело делаю для них.  

Хоть опять не понимаю,  

Льётся с Неба чудом стих.  

Он – для них, и будет пища,  

Сердцем лишь бы был почище  

Сам я. Жёстко подойду,  

И опять своё найду.  

Но и воду проводили,  

Коли жёлоба из злата  

Не найти пока, ребята,  

Инструментом упростили –  

И землёй канал проводит,  

И в пустыню воду вводит…  

CCC  

И Центурия другая  

Скоро свой начнёт отсчёт.  

И Стрелой вокруг летая,  

Старый провожает год.  

Нам Махдú бы как дождаться,  

Жить, страдая, улыбаться?  

В общем, краток разговор,  

Чтоб в окно не лазал вор.  

В дверь одну всегда заходят,  

Этот путь один приемлим,  

Окончанием недели,  

Дневники опять находят.  

И пора вернуться в Дом,  

Третий здесь Центурион.  

CCCI  

И немного остаётся  

Нам до берега идти.  

На Востоке вновь найдётся  

Солнце Западом в Пути.  

Вновь заметим справедливо –  

Что устройство горделиво  

Мироздания всегда,  

Энтропиева среда,  

Пусть своё всегда возьмёт.  

То – Закон Аллаха вечный,  

Не признал его беспечный,  

А Великий – признаёт.  

Судный День той энтропией  

К нам приходит пандемией…  

CCCII  

Дальше надо продвигаться,  

Жизнь трудна в Ахыр Замáн,  

В этом так легко признаться,  

И карт-бланш там будет дан  

Лишь тому – кто верен Богу,  

Так находит он дорогу.  

И Великий здесь особый,  

Словно пряником у сдобы.  

И особая цена  

Здесь всему – признаюсь снова,  

Потому и нет иного,  

Хоть желанна сторона.  

В стороне не оставался,  

И Султаном продвигался.  

CCCIII  

Мáдад снова льётся с Неба,  

Без него – мне никуда,  

С музой дружен в жизнь я не был,  

Мне – Аллахова вода  

Открывает к водопаду,  

Много лет и дней уж кряду,  

Мой нелёгкий Путь-застой,  

Милой ивой над рекой…  

Тáл-Терéк склонился просто…  

Как смириться с нивой Жизни,  

Коли эгом нрав капризный?  

Не приемлю я агноста,  

Может, был другим мой Путь?  

Прямо трудно не свернуть…  

CCCIV  

Запятую – не поставить.  

Слава Богу, повезло.  

Дело этим не исправить,  

Не туда хоть занесло.  

И возврата точки – будут,  

Путь до Цели не забудут,  

Для меня – они капкан,  

Что дарами с Неба дан.  

А иначе – заплутаю.  

Человек, его природа –  

Не загадка для народа,  

И себя давно уж знаю.  

Милость только всё решит,  

Бог её послать спешит…  

CCCV  

Хоть того не разумеем,  

Ум для разуменья нужен,  

Не ценили, что имеем,  

И в жару опять простужен.  

Мотылька спаси, Аллах,  

Что запутался в мирах,  

Плоскость мира, Ахырáта,  

В Плоскость Бога выйти надо.  

И не надо плоскостей  

Уж иных для пользы дела,  

Говорю об этом смело  

Сверхболидом лопастей.  

То не всем опять даётся,  

Может, Счастье улыбнётся…  

CCCVI  

Гонка – будет продолжаться,  

Финиш-линия видна.  

Надо нам бы удержаться,  

И Любви бокал до дна  

Осушить коли сумеешь…  

Остальное – одолеешь…  

Так и в книгах говорили,  

И законы снова в силе.  

Хоть и верил я с трудом,  

Слишком знал свою натуру,  

В той коробке фурнитуру,  

Пробивая бурелом.  

Пусть и шёл с трудом-натяжкой,  

Взял «дыхалкой», не растяжкой…  

CCCVII  

И сознание терял,  

Потерял свою дорогу,  

Дважды два не угадал,  

И молчал всегда помногу.  

Дальше мне бы помолчать,  

Сил для сверхрывка набрать,  

Разговоры – истощают,  

Смехом сердце убивают.  

В книгах я про то читаю,  

В книгах мудрых и толстенных,  

Не фарфором тонкостенных,  

И на деле проверяю.  

Хоть проверка не нужна,  

Упованием нежна…  

CCCVIII  

Солнце на Востоке всходит,  

Азиат его любил,  

И дорогу вновь находит,  

Бог легко там всё открыл.  

Солнце Сердца – за горами,  

За лесами и долами,  

Долго всходит – не дождусь,  

И дождём опять прольюсь…  

Пользу влага приносила.  

Знает то народ простой,  

Даже в этот век лихой,  

И дождём приходит сила.  

Хоть не верил уж порою, –  

Всходит Солнце над горою…  

CCCIX  

Здесь Аравии Щастливой  

Феникс Первый – легион.  

И заметим справедливо –  

Был Хайдáром возведён.  

Легион – он триста девять,  

И получше не примерить.  

Строфы, строчки посчитать –  

Легионом бейт начать.  

И четыре тысяч будет  

Триста двадцать удальцов  

Строчек – легион бойцов,  

Европеец не забудет.  

Я от скуки помирал,  

Потому и посчитал.  

Аравии Щастливой Феникс Первый  

1-й Легион (строфы 1 – 309)  

Эльбрус Счастливый Феликс  

2-й Легион (строфы 310 – 618)  

CCCX  

И Эльбрус Счастливый Феликс –  

Так Второй мы назовём,  

Будет там, где раньше Феникс,  

Мы Имаму отдаём.  

И Шамиль там бой ведёт,  

Мрак вселенной разнесёт.  

И к нему ещё дойдём,  

Баракáтом оживём…  

Подготовил так не зря,  

Легионов сталь сверкает –  

Сам Аллах их направляет  

За строкой календаря.  

География сгодится,  

Именами хоть не злится.  

CCCXI  

Двадцать Восемь Легионов  

Славой Бога на Земле  

В бой пойдут. И нет законов  

В поэтической стране.  

И легаты дело знают,  

Волей Неба управляют.  

Остановимся пока,  

Хоть дорога далека.  

Во главе – Хайдáр стоит  

И легатами он правит,  

Эта речь не позабавит  

Сердце мраком что дымит.  

Легионы в бой пошли,  

Милость Бога всю нашли…  

Хадис о людях перед Концом Света  

CCCXII  

Чтоб хадúс сей рассказать,  

Что Алú нам приведёт,  

Помощью Аллаха взять –  

Будет вольный перевод.  

И придёт Ахыр Замáн,  

Что Концом у Света дан.  

В ýмме нашей появились  

Люди, что спиртным напились,  

И куреньем табака,  

И игрой на инструментах,  

Что на струнных элементах,  

Барабаном жизнь легка.  

Всё запретное им в радость,  

И для сердца это в сладость.  

CCCXIII  

Тянет их к такому вновь,  

Радость сердце наполняет.  

В этом будет их любовь,  

Что от Бога отвлекает.  

Горд богатством и детьми,  

Есть такое меж людьми.  

И мирским лишь наслаждаясь,  

Как от смерти зарекаясь.  

Мир Возврата – позабудут,  

Что об этом вспоминать?  

Сладко есть, помягче спать?  

Жили так и так пребудут.  

И в мечеть зачем ходить,  

Чтоб Джýмой себя трудить?  

CCCXIV  

Джамагъáт намаз оставят,  

Слова Бога – не боятся.  

Проповеди – не направят,  

И учёных сторонятся.  

Грех большой – их не пугает,  

Покаянья он не знает.  

Предостереженья Бога –  

Не такому, знать, дорога.  

Что ему землетрясенья.  

Их бояться, значит, надо,  

В них – Аллаха нам преграда,  

Солнца и Луны затменья.  

И родителей не любит,  

Издевательством остудит.  

CCCXV  

Связь с роднёю он прервёт,  

Клевета, ложь в обвиненьи,  

И спиртное много пьёт,  

И харáм лишь в объеденьи.  

Это всё – что сердцем слепо,  

Мрак лишь там, опять нелепо?  

Будут все высокомерны  

И в любви к себе безмерны.  

Бедных и несчастных знать  

Им зачем? Ведут надменно,  

Унижай одновременно,  

Чтоб ещё несчастней стать.  

И сочувствия там нет,  

Сколько так прожили лет?  

CCCXVI  

Младший старшего не чтит,  

Нет к родителям почтенья  

У детей, и затруднит  

Их наука исправленья.  

Веру с Истиной не ищет,  

Счастья в поле он не свищет,  

Можно нам и так сказать –  

Ложный путь готов искать.  

И родитель там далёк,  

Что от Истины, от веры,  

Жадные они без меры,  

Малый жест его привлёк.  

Мелочь малая с руки –  

Миллион, все ж дураки…  

CCCXVII  

Бог лишит их баракáта,  

И без веры там сердца,  

Боже упаси, ребята,  

От подобного конца.  

И дождей почти не будет,  

Урожая поубудет,  

И любовь между людей  

Будет встретить всё трудней.  

Женщины стыда лишатся,  

Совесть, благодать оставят  

Их таких, другие правят.  

И раздоры разгорятся.  

И несчастий будет много,  

И болезни у порога.  

CCCXVIII  

Без болезни, покаянья  

Много там людей умрёт.  

Не оставив завещанья.  

И случайно мрёт народ.  

Шахадáт сказать не могут,  

Выйдя в Ахырáт-дорогу.  

И неверными умрут,  

И Мункáр с Накúром тут.  

Их вопросы так сложны  

Для народа вот такого,  

И не будет там иного –  

К Богу возвратились вы.  

Судный День не забывайте,  

Радостью в тот День взыграйте.  

CCCXIX  

Все, Аллаха кто забыл,  

Слова Божьего не ведал,  

В смертный миг – гяуром был,  

Вряд ли, для него победа.  

Сожалеет о грехах  

И растерянных годах.  

Деньги все оставил здесь –  

Рай и Ад на свете есть.  

Если деньги те – халáл,  

То ответ держать придётся,  

Хоть другого ожидал.  

А за левую деньгу –  

Ожидают их в Аду.  

CCCXX  

Скажут, что – народ Пророка,  

Дескать, ýмма Мухаммáда.  

Видно, «гением» порока  

Избежать хотели Ада.  

Но Пророк изрёк другое,  

Выражение такое:  

«Нет, совсем не мой народ,  

Шафагъáт вас не найдёт».  

И хадúс закончен здесь.  

А теперь без Шафагъáта  

Попадите в Рай, ребята.  

Коль там «гений» был и есть.  

Никому не удалось,  

«Умных» много развелось.  

Иерархия Святых  

CCCXXI  

Усилением печали  

Лицемеры хороши.  

То, что далее сказали,  

Приложившись от души.  

Признавать Святых не хочет  

Нонче тот народ, грохочет.  

Грохот будет в Судный День,  

Тенью возвратив плетень.  

К Свету кто стремился, сможет  

Иерархию Святых  

Всю понять без запятых,  

Ас-Сафú нам здесь поможет.  

Накшбандийский Шейх покажет  

И Танбúхом всё укажет.  

CCCXXII  

И Маджмýгъатуль Фауáид  

В этом деле пригодится  

Нам добавкой – в деле Зáид,  

Всё получится. Столица –  

Къýтб уль-Гъаўс – святых опора,  

Царь всей Святости упора.  

В Мекке Дух его, в Хараме.  

Знайте это, мусульмане.  

Отвлечётся от Аллаха  

На секунду лишь одну –  

Миром всем пойдём ко дну,  

Превратившись в кучку праха.  

Духом – в Мекке. Телом быть  

В мире может всём ходить.  

CCCXXIII  

Два Имама рядом с ним.  

Есть – Аўтáды. Их – Четыре.  

И о них поговорим,  

Неподъёмные то гири…  

Четверть мира каждый там  

Держит славой Небесам.  

Будалá или Абдáл, –  

Семерых нам Боже дал.  

В путь отправится без тела,  

Руханúя в путь ушла,  

До других весть не дошла,  

И другим там нету дела.  

Тело будет среди них  

И украсит этим стих.  

CCCXXIV  

Нуджабá ещё там есть.  

Сорок их, все книги знают,  

Чтобы тяжесть нашу несть –  

На себя всё забирают,  

Улучшеньем дел людских  

Заниматься. Что притих?  

Нукъабá. Их будет триста  

Для сомнений атеиста.  

Заглянуть в сердца людей,  

Мысли скрытые извлечь,  

Ни поспать им, ни прилечь,  

Бога Волю без затей  

В этом мире выполняют,  

Их – Святыми называют.  

CCCXXV  

Аўлия – подразделенья,  

Есть – Иршáд, на путь поставить,  

Волю предопределенья  

Истиной к рабам добавить.  

Есть Акътáбы городов,  

Сёл и местностей. Таков  

Был и есть обычай в мире,  

Назиданьем майны вире.  

До семи десятков можно  

В каждом месте их найти,  

Населённость превзойти,  

Отвечая односложно.  

Помощь людям оказать,  

Силу Бога показать.  

CCCXXVI  

Пусть религия любая  

Процветает в том селе,  

Воля Бога здесь такая –  

Помогать всем на земле.  

Пусть неверные живут,  

Атеистами умрут.  

Всё равно там Къутб поможет,  

Сделает, что только сможет.  

Мутасаррифýны есть,  

Привести помочь в порядок  

Дел людских, где много складок,  

Проявляется их власть.  

Много видов среди них,  

Не поместится всё в стих.  

CCCXXVII  

Нищий, продавец, чабан,  

Мимо шёл простой прохожий,  

Образ им любой был дан,  

На ребёнка был похожий.  

Если помощь нам нужна –  

То приходит вмиг она.  

Через них. Или других  

Как посредством вновь от них.  

И Аллаха то Порядок,  

Установлен на Земле,  

Не по нраву коль тебе, –  

То не счесть на клумбе грядок.  

Все – наместники от Бога  

Среди них. То – их дорога.  

CCCXXVIII  

Три Печати у Святых  

Миссией Правленья, впрочем.  

К ним направим Стана стих  

И на них рассказ окончим.  

Первый там – Пророк Исá,  

Что ушёл на Небеса.  

Общее Правленье там,  

Святостью вновь Общей нам.  

Гъáмма, Шáмиля – так скажем,  

Халифат и Уиляят,  

С Первым и Второму рад.  

Человечеству укажем  

Начиная от Адáма,  

Света где Конец. Здесь прямо.  

CCCXXIX  

На Махшáре Иисус,  

Что Долина Воскресенья,  

Не вводить дабы в искус  

Продолженьем проясненья –  

Встанет в ряд Пророков весь,  

И пометкой будет здесь –  

Будет с ýммой он Пророка  

Нашего по воле рока.  

Но к тому ещё вернёмся,  

Ждём же Фикх мы не напрасно,  

Будет сказано прекрасно,  

Там и в Свет мы окунёмся.  

И на Землю он вернётся –  

Всё порядком обернётся.  

CCCXXX  

Шариат в Исламе нашем  

Он с Махдú здесь установит.  

О Махдú мы тоже скажем,  

Он – Второй. Так постановит  

Тот рассказ Печатей Трёх,  

Для досады неумёх.  

И Имам Махдú там тоже,  

Хоть явился он и позже.  

Он – правитель, что последний  

В ýмме нашего Пророка,  

Повеленьем вечным Бога,  

Выйдет к нам сорокалетний.  

Чтоб закончить Тарикáт  

Накшбандийский, говорят.  

CCCXXXI  

Шейх уль-Áкбар – Мухиддин.  

И Уиляя Хусусúя.  

Ибн уль-Арабú. Один.  

И поймёт лишь Халидия.  

Был там Тарикáт особый,  

Цель – остаться в тайне чтобы.  

Книг о нём ты не найдёшь  

И в ряды не попадёшь.  

Лишь Абдáлы будут там,  

Ахлюль-Хусусия тоже,  

Им одним Аллах поможет, –  

Лишь особым передам. –  

Был завет у них такой.  

Сложный очень. Боже мой…  

Завесы Святых  

CCCXXXII  

До завес Святых дошли.  

Тоже очень всё непросто.  

В Боге лишь Одном нашли,  

Непризнанием агноста.  

Всё в Талхúсе ты найдёшь,  

Если гордость отметёшь.  

Двести Пятьдесят страница,  

Восемь тоже пригодится.  

Всё на русском языке.  

Мы поэзией помчимся,  

Упростим и упростимся,  

Карандаш уже в руке.  

Ведь Завесы есть у Бога,  

У Уалú – с того Порога.  

CCCXXXIII  

В общем, будут там завесы,  

И не знает их никто,  

Для мирского же повесы  

Их пройти – ой нелегко.  

Скрыт Уалú земным явленьем  

Иль асбáба проявленьем,  

Где величия завеса,  

Властной силы, мощи, стресса.  

Так явил ему Всевышний,  

В сердце так вложил Святого,  

Ну, казалось – что такого?  

Размышленьем никудышный  

Не поверит – что Святой.  

Мощный, жёсткий – вот какой.  

CCCXXXIV  

Ну и что? Скажу я Вам,  

Бога он познал чрез власть,  

Мощь Аллах добавил Сам  

И могущества всю сласть.  

И в итоге – стал всесильным.  

Власть и мощь – дождём обильным.  

Коль возмездием познал –  

Станет мстящим, здесь финал.  

Милосердьем, состраданьем  

Кто познал Аллаха всё же –  

То ему придётся тоже  

Быть таким и с мирозданьем.  

Через что он познаёт –  

В мир таким для нас придёт.  

CCCXXXV  

Всё величие и властность,  

Мстительность явились в нём.  

Стать мурúдом там – опасность,  

Исключенья приведём. –  

Сам Аллах коль обуздал  

Души их – мурúдом стал.  

У такого жесть-Святого  

Нет сподвижника иного.  

И боятся их цари,  

И правители трясутся.  

В ýмме нашей вновь найдутся  

Святости Богатыри.  

Среди них такие есть,  

Остальным же – тоже честь.  

CCCXXXVI  

Девятнадцатый с Начала,  

Третий был он после Шаха,  

И названием причала  

Стала нам его рубаха.  

Первым был всегда Пророк.  

И Бахауддина рок,  

Что Шестнадцатый по счёту,  

Проявив свою заботу,  

Вылил чашей чрез двоих  

В Девятнадцатом колене.  

Всем достоинством замене  

Захлебнулся было стих.  

Накшбандии Божий дар  

Стал Гъубейдуллах Ахрар.  

CCCXXXVII  

Фахруддин Алú Шафú  

В «Рашахáт гъейнуль-Хаят»  

Мысли приводил свои,  

Так об этом говорят.  

Никому не дал Аллах,  

Что Велик и Свят в мирах, –  

И Гъубейдуллах стал первым,  

Чтобы действовать на нервы –  

Преданности проявленья  

И покорности царей,  

Так запишем то быстрей  

Для завес определенья.  

Шейх и сам то говорил  

Как Аллах царей студил.  

CCCXXXVIII  

«Дал Аллах великой силы  

Властвовать, распоряжаться».  

И войны тупые вилы  

Остановит. Не придраться.  

Бойню он остановил,  

Самарканд свой защитил.  

Три султана поделили  

Сразу всё, вражду забыли.  

Потому он сам сказал  

Про кусочек от бумаги –  

Грешнику-царю отваги  

Там никто не занимал.  

На «божественность» простым  

Притязаньем? Шёл босым…  

CCCXXXIX  

Он хадис растолковал  

Про окошко Абу Бакра.  

Да не бросят нас в подвал  

Истидрáджа, Бога мáкра.  

Окна, дверцы все в мечети  

Пусть запрут. Оставить эти.  

Абу Бакрово окно  

Быть открытым там должно.  

Совершенная Любовь  

У него была к Пророку,  

Все пути подвластны року –  

Кроме этого. И вновь,  

Путь к Аллаху, знай, – один.  

Где Любовь. Непримирим.  

CCCXL  

Цель же Рáбиты в хадисе,  

Узы-связь что означают,  

К Шейху что любовью в призе,  

Накшбандию отличают.  

Путь Сиддúка – на любви.  

Нет иного. Не зови.  

И Алú слов толкованье  

Приведём здесь в назиданье.  

«Коль исчезнет та завеса,  

Что скрывает Сущность Бога…»  

До конца идёт дорога  

В тех словах для интереса.  

И Даров той книги вечной  

Всё найдёшь душой беспечной.  

CCCXLI  

Есть другие Аўлия,  

Где завеса уж другая,  

Гъúльму зáхир – песнь твоя,  

Знаньем явным процветая.  

Средь учеников безвестен,  

Поминаньем неуместен.  

Есть другие – что в мирское  

Погрузились. Да. Такое.  

Кажется, что власть он любит,  

И в изысканных одеждах,  

Как и мы, живёт в надеждах.  

Но душою всех остудит.  

В корне, глубине своей –  

Нету Бога там ценней.  

CCCXLII  

А про нашу глубину  

Говорить мне неохота.  

Поминая старину,  

Продолжается работа.  

И других завес хватает –  

Часто сильных посещает,  

Что правители, богатых.  

В кои веки речью святы?  

Должность он от них получит,  

Будет строго исполнять,  

Справедливость воплощать.  

Пусть рассказ уж мой наскучит,  

Бог об этом знает только.  

Среди нас познавших сколько?  

CCCXLIII  

От несчастья, от тюрьмы  

Помощь оказать коль сможет –  

Потому нужны чины,  

Потому богатых гложет.  

Чтоб избавить люд вокруг, –  

Нет иного, милый друг.  

Говорил Алú Хауáс,  

Что Суфизма старый ас,  

Коли суфий тот узнает,  

Что прислушался тиран  

К наставленьям – будет дан  

Там карт-бланш, приобретает.  

Светом кто был наделён –  

Знает свой себе Закон…  

CCCXLIV  

В наиболее достойном  

Время проводить всегда  

Деле… Говоря спокойно,  

Есть Суфизм. За все года  

Тысячи Святых Суфизма,  

Запредельная харизма,  

Много дав определений,  

Вот одно из них. Он – гений.  

Рассказал Гъубейдуллах  

Нам подобное сужденье,  

Накшбандии притяженье  

Лишь усиль для нас, Аллах…  

Он с султанами общался,  

Преданности добивался.  

CCCXLV  

Помогая этим нам,  

Мусульманам, людям всем  

Можешь коль – попробуй сам  

В продолжение тех тем.  

Есть Уалú ещё такой,  

Что подарки принимает.  

И в глазах людей, порой,  

Мира жаждущим всплывает.  

Потихоньку раздаёт,  

Чтоб никто не знал об этом,  

Порицаемый всем светом,  

Сирым в мире предстаёт,  

Вызвав общее презренье,  

Бога – удовлетворенье…  

CCCXLVI  

Сходство – плотности предел –  

И подобье с остальными.  

Той завесою летел  

Мир давно перекладными.  

Зебру ценят все опять,  

Ослик – будет всё таскать.  

Восхищенье – в полосатом,  

Труд ценить такой – куда там.  

Трое этим обманулись –  

Сын, жена, ещё слуга,  

Шейха близость дорога,  

Богом коль не подскользнулись –  

Превзойти троих не сможешь,  

Их почтить и мне поможешь.  

Рабита — три богоугодных дела  

CCCXLVII  

Рабита для Накшбандии –  

Выраженье Тройки Дел.  

Избегая эйфории,  

Расскажу, как и хотел.  

Рабита — что связь и узы,  

Вот бы Бог открыл те шлюзы…  

Рабита, что аль-Худур,  

Будет Первой средь фигур.  

Будет Первой. Будет — Главной.  

Свяжет сердце у мурида  

С Богом сутью, не для вида,  

Что Любовью станет славной.  

Совершенная Любовь  

К Богу. Тут и в глаз, и в бровь.  

CCCXLVIII  

Размышление о том –  

Бог его не покидает,  

Рядом Он всегда, во всём,  

Видит всё, всё Знаньем знает.  

И из Трёх — она ценна,  

Самой главною она.  

Целью лишь она являлась,  

Остальными укреплялась.  

Рабита аль-Маўт — Вторая.  

Связь со смертью и могилой,  

Обладает страшной силой,  

Сердце размягчит играя.  

День Суда ты вспоминай –  

Состоянье представляй…  

CCCXLIX  

Как в хадисе говорится,  

Чтоб до смерти умереть  

И судить себя, судиться –  

На потом. Так посмотреть.  

В мире этом жить как странник,  

Быть чужим и как изгнанник,  

Из покинувших сей мир.  

Так считал себя Кумир,  

Наш Пророк и нас учил.  

Что ещё нам там добавить?  

Постараться — не прибавить.  

И о Третьей говорил.  

Рабита аль-Муршид есть,  

И особая ей честь…  

CCCL  

Модно стало отрицать  

В наши дни её незнаньем.  

И неверием считать  

Лицемерия признаньем.  

Даже знаньем обладая,  

Отрицают всё, ругая.  

Запах Света Бога слышать  

Не придётся им. Так свыше  

Было решено не мной,  

Для заблудшего знаменья  

Мукой станут. Утешенья  

Не найти им той игрой.  

Много там уж говорилось,  

Дальше тоже прояснилось.  

CCCLI  

Если вкратце то сказать,  

Дело то — громоподобно,  

Сердце со Святым связать,  

Свет от Бога так удобно  

В сердце нам заполучить  

Бог устроил мир. И быть.  

К Богу нет Пути короче  

Полюсами среди ночи.  

Самый Путь короткий здесь,  

Связь — опять любовь к Святому,  

Только так. Не быть другому.  

Хоть другое тоже есть.  

Если можешь — будь с Аллахом.  

В мир иллюзий с полным крахом.  

CCCLII  

И такой народ бывает,  

Всё опять Гъубейдуллах.  

С детства Бога наблюдает  

Сердцем он во всех делах.  

Пусть один — на миллиард,  

Бога в мире авангард.  

Не таким здесь речь ведётся –  

Мне подобным, как придётся.  

А для нас там Путь — один.  

Не секретом у народа,  

Что не хочет нынче брода,  

Рабита тут господин.  

Без неё — не будет Света,  

В мрак погрузит суть аскета.  

Разновидности Рабиты  

CCCLIII  

И в «Аль-Бахджату с-Санийя»,  

На странице можно той  

Рабиту, что Накшбандия,  

Встретить, счёт — Сороковой.  

Есть Шесть Видов у явленья.  

И начну без промедленья.  

В Первом образ совершенный,  

То есть Шейха, знай, надменный,  

Представляет пред собой  

И вниманье обращает  

На раўхани, продолжая,  

Достигается, порой, –  

Гъайба или джазб усердным,  

Был ниспослан Милосердным.  

CCCLIV  

Гъайба — «тайна», отчужденье.  

Отчужденье от мирского.  

Джазба — сила притяженья  

К Богу от Любви. Такого  

Можно только пожелать,  

В тишине тайком мечтать.  

Вид Второй. Где образ тот,  

То есть Шейх, скажу вперёд –  

Внутрь себя — так описали,  

Час раўхани наступает  

Вновь затем и ожидает,  

Гъайбу с Джазбой ожидали.  

Чувство это ощутив,  

Рабиту здесь прекратив.  

CCCLV  

Если двое те исчезнут –  

Снова к Рабите вернётся.  

И пройдя усилий бездну  

В Шейхе растворить придётся  

Самое себя всецело,  

Качества свои умело.  

Шейха видится Раўхани  

В совершенстве, Боже с нами.  

Совершенство неразлучно,  

Знай, с Раўхани у Святых,  

Нет законов тут иных,  

Мне так говорить сподручно.  

Воспитание продлится,  

Способом таким свершится.  

CCCLVI  

Шейх мурида доведёт  

До Всевышнего Аллаха,  

Совершенным станет тот –  

К Богу прибыл он из праха.  

Воспитанье там получит,  

Расстоянье не разлучит,  

На Востоке был один –  

Запад встретится с другим.  

Третий Вид. Уже не шутка,  

Образ — в середине лба,  

Мысль отгонит разом в два,  

Надоела прибаутка.  

И дуэт тот превосходит  

В этом деле и доходит.  

CCCLVII  

И для сосредоточенья  

Лучше всех сей вид годится –  

Образ в центре сердца, звенья,  

Где Четвёртый Вид родится.  

Пятый Вид, что самый трудный  

И полезный, но не нудный.  

Отвлекающие мысли  

Разом сгинули, прокисли.  

Образ вновь на лбу начнётся –  

Опустить в средину сердца,  

Коридором — сердце. Дверца  

В счастие она найдётся.  

Пять мы Видов описали,  

За Шестым к Нему воззвали.  

CCCLVIII  

Отрицая свою сущность,  

Утверждаешь сущность Шейха –  

Вид Шестой. Проста наружность.  

Ведь любила и Зулейха…  

Избавленьем от несчастий  

Отличился без пристрастий  

Этот Вид Шестой, последний,  

Разметав все слухи, бредни.  

Шейх особый должен быть –  

Уровни Фана, Бакъа  

Все прошёл наверняка,  

Чтобы всё навек забыть.  

И Святой Великий очень  

Разрешил то, между прочим.  

CCCLIX  

Не на каждого Святого  

Можно Рабиту равнять –  

Край особый там. Другого  

Не было, должны понять.  

Совершенные Мужи  

Могут разрешить, скажи.  

То есть — он достиг вначале,  

Разрешенье передали  

Вслед за тем по Воле Бога.  

Совершенство с разрешеньем.  

Не мечтами, самомненьем.  

Там всего одна Дорога.  

Мало их всегда бывало.  

Главное — что есть. Пусть мало.  

О суфизме  

CCCLX  

Про Суфизм теперь расскажем,  

Море грязи где пролито.  

Умному легко покажем  

Как собака там зарыта.  

Дьявол — главный Тариката  

Враг всегда. И там лопата.  

Дело может поручит  

И «алимам», так и быть.  

Знаньем трудно превзойти  

Люцифера. Знавший — знает  

И шайтаном называет  

Жертву эга для примера.  

Дьявол Битву проиграл  

Эгу. И — шайтаном стал.  

CCCLXI  

И позволить там кому-то  

В этой Битве преуспеть –  

Пусть секунда, пусть минута –  

Он не может захотеть.  

Павший жертвой эгоизма,  

А совсем не альтруизма,  

Дескать, Богу поклониться  

Может он, лишь так молиться.  

Без молитвы обойдётся  

Нашей Бог, пусть жестковато,  

Не нужна мне та лопата,  

Жёстко пусть сказать придётся, –  

Не молитвою сильны,  

А покорностью верны.  

CCCLXII  

Юзаккихим — говорили,  

Коранический Аят.  

И его мы не забыли.  

О суфизме говорят.  

И не кто-нибудь — Сам Бог.  

Юзаккихим — кто так смог?  

Поручил Пророку только  

Ту задачу. Разов сколько  

Он в Коране говорил –  

Бакъара, Али Имран,  

Джумгъа этим двум придан.  

Может, «лишнего хватил»  

Наш Аллах «не зная правды»?  

Кривды молкли все петарды.  

CCCLXIII  

Тарикат — это дорога.  

Путь особый. Для того,  

Кто живёт познаньем Бога.  

Не расскажешь вмиг всего.  

Чтобы Вирды Тариката  

Претворять, скажу, ребята,  

Нужен будет человек.  

Держится на этом век.  

Должен быть особый он,  

С достоверным разрешеньем  

И способным на ученье  

Нас с тобой. Таков Закон.  

И способности там мало –  

Разрешением забрало.  

CCCLXIV  

Если же без разрешенья  

Вирду будет обучать,  

То, скажу без сожаленья,  

Гибнут оба духом. Встать  

После, видно, не придётся.  

Смертью в мрак уж окунётся.  

Тарикаты, что Пути,  

Много их. Начнём идти.  

В каждом будет вирд особый,  

Что задание иначе,  

Следовать ему тем паче,  

Люди мы, а не коровы.  

И коров я уважаю,  

Смысл там другой вставляю.  

CCCLXV  

В Тарикатах есть Имамы.  

В каждом там, понятно, свой.  

Как в Мазхабах, будем прямы,  

В этом мире под луной.  

Шах Мухаммад Бухари  

Был Имамом Накшбанди.  

Шазилии Тарикат  

Абуль-Хасану был рад.  

Кадирия — Абдул-Кадир,  

Зухадийский — был Гъазали,  

Верностью уже набрали.  

Есть Аллах, Его макъадир.  

И цепочку все имеют  

До Пророка первым. Веет…  

CCCLXVI  

От него цепь непрерывно  

До последнего доходит  

Шейха нынешнего мирно,  

По земле живой что ходит.  

Быть звеном цепи обязан.  

А иначе — был наказан.  

Сильсиля та Цепь зовётся,  

То запомнить нам придётся.  

Звенья связаны друг с другом  

Непрерывно и навек,  

Чтобы понял человек,  

В соснах трёх ходивший кругом.  

Чтобы Свет Аллаха взять –  

Правил много соблюдать.  

CCCLXVII  

Тарикатов цель — одна,  

Что познанием зовётся  

Бога Вечного. Она  

Квинтэссенцией привьётся.  

Можно Путь преодолеть,  

Разным средством преуспеть.  

Есть троллейбусы, авто,  

Не забудем мы про то.  

Поезда есть, самолёты,  

В море ходят корабли,  

И пешком, порой, дошли.  

В общем, хватит всем работы.  

Путь какой там не избрать –  

Всё познаньем Бога звать.  

CCCLXVIII  

Лишь к Всевышнему Аллаху  

Тарикаты все ведут,  

Подготовив эту плаху,  

Сделав весь напрасным труд  

Нафса нашего с шайтаном.  

Этих двух там вечна рана.  

Шариат там в деле нужен,  

Ранг его всегда заслужен.  

Не советую глупцом  

Быть — что двойней их считает,  

Значит, суть не понимает,  

Не оставим на потом.  

Разделять их — враг придумал.  

Только так. А ты как думал?  

CCCLXIX  

Шариат — это слова,  

Что устами говорятся.  

Тарикат — это дела,  

Телом соблюденье, братцы.  

Хакикат же — состоянье  

Всей души, его призванье.  

Единеньем первых двух  

Третье радует наш слух.  

Магърифат — познанье Бога –  

Цель служения Ему…  

И познанье, посему  

Знаний истинных дорога.  

Так в хадисе сам Пророк  

Нам сказал, понять кто смог.  

CCCLXX  

Омовенье Шариата  

Есть абдез и таямум.  

В Тарикате же, ребята,  

Навиваньем горьких дум –  

Кто не следует страстям,  

Омовенье это там.  

Хакиката омовенье –  

В Абсолютном очищеньи  

Сердца — там Один Аллах.  

В сердце нет уже другого.  

Как же уровня такого  

Мог достичь, что глиной в прах  

Был когда-то сотворён?  

Тарикатом доведён…  

CCCLXXI  

У алимов по-другому,  

Есть спина и есть живот,  

Объясняли по-иному.  

Есть душа и тело. Вот.  

Шариат корабль, может?  

Тарикат волной поможет,  

В море буйном жемчуг есть,  

Хакиката место здесь.  

Чтоб жемчужины достичь,  

Шариат-корабль нужен,  

Поиск будет так заслужен,  

Затянулся что-то спич.  

Совершенством Шариата  

Дверь хотят закрыть, ребята.  

CCCLXXII  

Шариат коль совершенен –  

То зачем идти к врачу?  

Тарикат был неизменен:  

Как лечил всегда — лечу.  

Что ещё мне там сказать,  

Как больному указать?  

Знай одно, без Шариата  

Не бывает Тариката.  

А вот быть наоборот  

Может просто. Видел это,  

Видит это вся планета,  

Крик восторга издаёт?  

Лишь всегда Ислам живой  

Под овации. Такой.  

CCCLXXIII  

А без Тройки тех оваций  

Не дождётесь. Не шучу.  

Сквозь преграду перфораций  

Истиной всегда дойду.  

В Тарикат хоть не зовут,  

Каждый сам решает тут,  

Кто желательным считает,  

Кто-то фардом называет.  

Но для суфия был фард.  

Остальным — кому как надо,  

В каждом деле есть преграда,  

Лишь один на миллиард.  

Указанием Пророка  

Похоронен, как дорога…  

CCCLXXIV  

Чтобы сердце нам очистить  

От болезней бесконечных,  

Что придётся перечислить  

Маршем правды для беспечных.  

Зависть там и напоказ  

Совершенье дела сказ.  

Слава и блага мирские,  

Знают все они какие,  

Возвеличиться над всеми…  

И запретного деянья  

Там полно для покаянья.  

Нужен здесь Наставник в теме.  

Все Суфийские Имамы  

Заявляют это прямо.  

CCCLXXV  

И Коран, хадис Пророка,  

Сунной что привычно звать,  

Для прозорливого ока  

Подтвержденьем слов опять  

Станом выше что сказали.  

Так к леченью обязали.  

Муки ждут, уже не дети,  

Непростые в Дальнем Свете.  

В общем, нужен Муршид там,  

Очищением чтоб сердца  

Приоткрылась счастья дверца,  

Прямо поясняют нам.  

Муршид приведёт к Аллаху,  

Что наставник. Горе краху.  

CCCLXXVI  

Тот, кто к Шейху не пойдёт  

Излечиться от болезней,  

Видел в жизни — пропадёт.  

Слушать нам Святых полезней.  

Даже тысячи из книг  

По Исламу он постиг.  

И, как врач, что книги знает,  

Только силы не хватает  

Вылечить её — финал.  

И факих ему подобен,  

Коль Святой там неудобен.  

Шагърани примером дал.  

Богослов-законовед  

Был факих, то знает свет.  

CCCLXXVII  

Не факиха здесь унизить  

Цель стоит, а разъяснить.  

Знающего вновь возвысить,  

Тарикатом осветить.  

В каждом деле будет спец  

Только свой. Такой конец.  

Плотник стул нам смастерил,  

Профи в деле своём был.  

И любитель молоток  

Взял там доски постругать.  

Что там дальше объяснять?  

И известен всем итог.  

В каждом деле только так.  

Неумеха. Иль мастак.  

CCCLXXVIII  

Точно так — в богослуженьи.  

Тариката коли нет –  

Нету силы притяженья.  

Хлеб простой там на обед.  

Коли избранным рождён –  

От всего освобождён.  

Остальным — идти придётся,  

Перед Муршидом прогнётся  

Враз колено, правда здесь.  

И Мазхабы все Четыре  

Поднимали эти гири.  

И алимов много есть  

Там великих, что в Суфизме  

Расцвели четой харизме.  

CCCLXXIX  

Все Имамы — в Тарикате.  

Кто-то — раньше, кто-то — позже.  

Лишь жалели об утрате  

Времени, зажав те вожжи.  

Уж на что Абу Ханифа  

Был аскетом, знаем, лихо –  

За два года он принял  

Тарикат. Счастливым стал.  

Принял от ученика  

Шариатского познанья.  

И достойно то признанья.  

Не дрожит уже рука.  

Говорил, что годы эти,  

Два последних — лучши в свете.  

CCCLXXX  

А иначе бы — погиб.  

Что в духовном смысле будет.  

Как Имам он знаменит,  

И народ уж не забудет.  

Кут, что пища, — вида два,  

Проявленьем естества.  

Пища явною бывает,  

Скрытой дело завершает.  

Явной пищей тело движет.  

Скрытой движутся сердца,  

Души в мире без конца.  

Умный то себе запишет.  

Души, вечно что живут,  

Их очистить нужно тут.  

CCCLXXXI  

Только нафс там в теле есть,  

И зови животным духом,  

Эгом называли здесь  

Обладающему слухом.  

Много у него имён.  

Хоть один всегда был он.  

Прихотью живёт у тела,  

Нет до остального дела.  

И к плохому призывает,  

Все Аўтады говорили  

И Имамами твердили,  

И Султанов подтверждает  

Эго вновь Квартет опять,  

Будем дальше продолжать…  

CCCLXXXII  

Нафс — прибежище плохого,  

Даже дьявола приют.  

Не найдёшь врага такого,  

Даже дьявол слабнет тут.  

Нафс для нас — всего опасней,  

Даже дьявола ужасней.  

Тёмной комнатой считай –  

Зикром лампочку включай.  

Был — аммара, стал — ляўуама.  

Первый уровень — второй.  

Дела ход пошёл собой.  

Отворилась сердца рама.  

Хоть начало то Пути,  

Всё ж, приятнее идти.  

CCCLXXXIII  

Мадад мёртвых оживляет.  

Кто остался мертвецом –  

Никогда и не узнает  

Вкуса жизни он потом.  

Был не нужен Тарикат?  

Этому я только рад.  

Суть свою определил  

И собой заполонил  

Площади совсем другие.  

Здесь не нужен посторонний,  

Многочисленносторонний.  

Правила всегда такие.  

Не находит? Не искал.  

И судьбу свою соткал.  

CCCLXXXIV  

Иногда хоть отрицали  

И Великие, порой,  

Не того коль увидали  

Под «суфийскою» хиркой.  

Псевдошейх заполонил,  

Свет собою преградил.  

Он мирским живёт, купаясь,  

Тарикатом прикрываясь.  

У него ученики  

Могут быть толпой огромной,  

Многочисленной и томной.  

Только вот для той реки  

Нет дороги в Океан.  

Лишь фантазии стакан.  

CCCLXXXV  

Шейх Амин тогда вначале  

Тарикат не признавал.  

И Хасан Хильми, слыхали,  

От «святоши» убегал.  

Встретив Истину — примкнули.  

Тарикатом протянули  

Свет Пророка от Аллаха.  

Так ожила сердца птаха.  

И сейчас могу понять,  

Кто, на опыт полагаясь,  

Отвернулся усмехаясь,  

Нигилизмом отрицать.  

Большинство же — не такое, –  

Зависть гложет. Там другое.  

CCCLXXXVI  

И для них поблажек нету,  

Муташейхом оправдать  

Ту несчастную планету,  

Что звездой себя считать  

Продолжает упоеньем.  

Царь Святых не оживит,  

Потому Аллах сердит.  

Как им хочется толкуют –  

Пусть Коран, хадис Пророка,  

Выгодою кривобоко,  

Потому не забалуют  

В Судный День и на земле,  

Мегаполисом в селе.  

CCCLXXXVII  

И Пророк им «не докажет»,  

«Не докажет» и Аллах.  

Ничего Аллах не скажет –  

В Ад отправит в кандалах.  

Со Святыми враждовали? –  

На войну они попали.  

И войну им объявил  

Бог Великий. Час пробил.  

Тот хадис-къудси Бухари  

Знает каждый повсеместно,  

И напомнить нам уместно  

Антарктиде и Сахаре:  

Кто без веры умирал –  

Вечность Ада открывал.  

CCCLXXXVIII  

Ярый будет лицемер  

И завистник осторожный.  

Посмотрел таких в пример,  

Предсказал исход возможный,  

Обязательный почти  

Неприятием Пути.  

Нет желанья — отвернись.  

И молчаньем не ленись  

Многобожием считать  

И неверием попутно,  

Говоря о том прилюдно –  

Арасатом ожидать.  

Там Аллах нас всех рассудит  

И зарвавшихся остудит.  

Покаяние  

CCCLXXXIX  

Таўба или покаянье –  

Первый шаг, кто встал на Путь,  

Степень у якъина — знанья  

Достоверного. Вот суть.  

И религии — основа  

Всей. Запомни, нет другого.  

И условия имеет,  

Умный их уразумеет.  

Сожаленье о грехе,  

Ослушанием у Бога.  

О втором мы скажем много,  

И не раз, не два в стихе,  

Что — решимость отказаться  

И к греху не возвращаться.  

CCCXC  

В-третьих. Должен быть отказ  

Там немедленный, повтора  

Не приемлет тот рассказ  

Нагреванием мотора.  

Если грех сейчас творится.  

Постоянством повториться –  

Отказаться надо сразу,  

Третьим так заполним вазу.  

Возмещение ущерба  

И обид душевных тоже,  

Денежным ущербом может  

Зацвести, порою, верба.  

Пострадавший коль простит –  

Этим дело упростит.  

CCXCI  

То же — и намаз с постом.  

Возмещать их все придётся,  

Не оставив на потом,  

И четвёртым обернётся.  

В-пятых, просится прощенье  

За тот грех иль прегрешенье  

У Всевышнего — пусть вслух  

Или сердцем, слышит дух.  

Нет гарантии принятья.  

Но надежду нам даёт  

Тот Квинтет из года в год  

Упрощеньем восприятья.  

Так Кади Хусейн сказал,  

И Мауарди поддержал.  

CCXCII  

Кто оттянет покаянье,  

То оттяжка — тоже грех.  

Приложив опять старанье –  

Таўба дважды, не во смех.  

Коль покаялся в грехах,  

И напомнил вдруг Аллах –  

Каяться нам надо снова,  

Нет пути у нас иного.  

Если помнит все грехи –  

То не скопом, а отдельно.  

Не одним прощеньем дельно  

Заполняются стихи.  

Если вспомнить всё не может –  

Пусть тоской себя не гложет.  

CCXCIII  

Покаяние лжецов –  

От греха не отказался.  

Утвержденьем мудрецов –  

Лишь над Богом насмехался.  

Что ж такое — магъфират,  

Коему я был так рад?..  

Бог скрывает прегрешенья –  

Избежит разоблаченья  

В мире этом человек.  

В мире том — Аллах прощает  

И скрывать повелевает  

Он рабам из века в век  

Тайны все и всё дурное.  

Милосердие — такое…  

CCXCIV  

Он — Гъафур, ещё Гъаффар,  

Гъафир и Таўуаб, Рахим –  

Милосердие нам в дар,  

Имена те повторим.  

Для простого покаянье –  

Я покаялся в грехах.  

Для особенных — признанье,  

Что забыт на миг Аллах.  

Совершенством кто был избран –  

Занят был помимо Бога,  

Только Бог таких дорога.  

Потому Аллахом признан.  

Кто большого сторонился  

Там греха: что мал — простился.  

CCCXCV  

Тяжкие грехи опять –  

Не пропустят покаянья,  

Будут малым преграждать.  

Обладателями знанья  

Так приводится рассказ.  

Где Япония, Кавказ?..  

Кто не кается — тот грешник,  

Дьявола, что бес, приспешник.  

Слова — мало. Говорить  

Там без чувства сожаленья –  

Бесполезные поленья…  

Ослушаньем Бога жить?..  

Нет, неправильно. Негоже.  

Сожаленье здесь поможет.  

CCXCVI  

Бросил пить из сожаленья,  

Что здоровью повредил?  

Нету силы притяженья,  

Бога тем не убедил.  

Что ослушался ты Бога –  

Вот единственна дорога.  

Грех оставил и решил  

Отказаться? — Победил.  

Будет — Астагъфиру Ллах,  

Пусть неискренне вначале.  

И учёные сказали,  

Что привычного в словах  

Вскоре сердце обмягчится,  

К смыслу фразы устремится.  

CCXCVII  

Биться с нафсом ты обязан,  

Побуждающим ко злу,  

Астагъфиру Ллах-ом связан  

И подобен стал ослу.  

И погибели нам вечной  

Хочет эго бесконечно.  

И в грехи надрывно тянет,  

Ложью мира одурманит.  

Грех — неверия был почтой,  

Так в хадисе говорится,  

И легко мне согласиться,  

И сказать осталось вот что.  

Коль затянет согрешить –  

Покаянием тушить.  

CCXCVIII  

Если чувствуешь не в силах  

Грех оставить этот свой,  

Не пугал людей в могилах –  

Милосерден Боже мой.  

И надежды не теряю,  

Силой хоть не обладаю.  

То — неверия был признак,  

Нам не нужен этот призрак.  

Ведь отчаянье такое,  

Пусть на вид и добродетель,  

Но Аллах тому Свидетель –  

Есть неверие простое.  

Бог раба простить захочет,  

Просто так. Для Счастья Мочи.  

CCXCIX  

Покаянье — дар великий,  

Надели рабов, Аллах.  

Потому и солнцеликий,  

Что покаялся в грехах.  

Будем каяться в надежде,  

Что простит Аллах, как прежде  

Он прощал рабов Своих.  

Той надеждой нафс затих.  

И особая есть милость  

У Аллаха, Боже Вечный,  

Милосердьем Бесконечный –  

Ниспошли нам, чтоб открылась.  

Знай, что сущность покаянья –  

Засвидетельствовать знанья.  

CD  

Что за знание такое,  

Что понять придётся нам?  

Чем таким оно другое?  

Предопределенье там.  

Сам Аллах определил  

Этот грех и укрепил.  

Знаю я, что мой Аллах –  

Бог Единственный в мирах.  

Может наказать, простить.  

Потому Аллах прощает.  

Сожаленье возвращает  

Нас сюда — должно там быть.  

Бога Волю так признал,  

С сожаленьем в рабстве ждал.  

CDI  

Кайся сразу и не медли.  

И не слушай ту уловку –  

Покаянье? Не медведь ли?  

Избегая мышеловку  

Пустословия суждений,  

Философий убеждений.  

Примет покаянье, нет –  

Нам неводом тот секрет.  

Потому Его мы просим,  

Все грехи мы признаём,  

Вспоминая обо всём  

И мольбы Ему возносим.  

Ведь Адам тот плод отведал –  

Предопределеньем сделал.  

CDII  

Предначертано так свыше.  

Не желанием греха.  

Ведь хватило выше крыши,  

Не словесная труха.  

Не Всевышнего унизить  

Он хотел, а рок приблизить.  

Стал примером в деле том –  

Покаянием найдём.  

Обещанье не грешить?  

Воли Бога я не знаю,  

Потому не обещаю.  

Легче так без клятвы жить.  

Кто обеты нарушает –  

Очень сильно пострадает.  

CDIII  

Так в Коране говорится.  

Двадцать Семь Аят, Вторая  

Сура в деле пригодится,  

Всё незнанье устраняя.  

И никто ведь не слыхал,  

Что Адам обет давал  

Позже грех не совершать –  

Нам пример. Чтоб не давать.  

Тот обет — как с роком спор.  

Ведь судьбы своей не знаю,  

Так чего я обещаю,  

Будто с Богом уговор  

Я имею в деле этом?  

Истина уж рядом где-то…  

CDIV  

Не зависит от меня  

Как бы в деле не старался.  

Не жалею хоть себя,  

Но и с роком не тягался.  

Ты старайся и дерзай,  

Правду с ложью различай.  

Коль покорен Богу был –  

То хвалой Его хвалил.  

Коль споткнулся и упал,  

Совершил грехи, проступок,  

В мире этом всех уступок –  

Покаянием восстал.  

Так всему Ислам научит,  

Смыслы где Святой озвучит.  

CDV  

Иудей один просил  

Посвятить себя служенью,  

Чтобы Богу посвятил.  

Самоё себя — моленью.  

Чтобы взял Он на поруки  

Иудея не от скуки,  

Чтоб молиться мог бы тот  

Неотрывно годом год, –  

Весь народ бы превзошёл,  

Всех рабов Аллаха в мире,  

Вечностью пройдя в пунктире,  

Тору взял, в себя ушёл.  

Четверть дня не устоял,  

Потому что в грех он впал.  

CDVI  

С нафсом продолжаем биться.  

В истихаре польза есть.  

И желание стремиться  

Помогает только здесь.  

Но обетов — не давай,  

Осторожненько ступай.  

Коль судьба твоя такая,  

Что грехам не потакая  

Будешь жить — то смысла нет.  

Коли Боже известил,  

В этом Милосердным был.  

То не нужен здесь обет.  

Если ж знает, что свершит –  

Несогласьем знаменит?  

CDVII  

Если ж Бог сказал ему,  

Что свершить грехи придётся,  

То обетом посему  

Раб навеки разобьётся.  

Знаешь ты судьбу иль нет –  

Знай, не нужен там обет.  

Совершаешь грех — покайся  

И в грехе не упирайся.  

Коль до следующей молитвы  

Не покаялся в грехе,  

Отмечаем здесь в стихе  

Мы Исраром новой битвы.  

Был Исрар — в грехе упорством,  

Не проходит здесь потворство.  

CDVIII  

И в Коране есть Аят,  

Номер там Семидесятый,  

В Суре будет Двадцать Пять,  

Закопает что лопатой  

Все деяния шайтана,  

Пусть встаёт он утром рано.  

Грех Аллах нам заменяет  

И хорошим награждает.  

Коли грех ещё ты помнишь –  

Значит, он не заменён,  

Покаяньем не прощён.  

Дальше битвой долг исполнишь.  

И Пророк так говорил,  

Что Табарани открыл.  

CDIX  

Если Бог простит раба, –  

Ангелы про грех забудут,  

Коли счастлива судьба, –  

Органы с землёй там будут.  

И не вспомнит уж никто.  

Знай, безмерно счастье то.  

Вспомнить сам и раб не может,  

В этом Бог ему поможет.  

Чтобы раб не устыдился  

Тем грехом своим Творца,  

Счастлива его пайцза.  

Коли помнит — утвердился  

В покаянье на века,  

Пусть легка его рука.  

CDX  

Грех стремиться совершить,  

Малый пусть, пускай лишь раз –  

Знай, тому Исраром быть,  

Продолжается рассказ.  

Испытаешь сожаленье,  

Грех оставить наважденье –  

То Исраром не зовётся.  

Пусть десятков семь придётся  

Согрешить всё тем на дню.  

Нет упорства — с покаяньем.  

Дал Пророк нам достояньем.  

Нету шанса даже пню.  

Малый грех путём Исрара  

Стал большим в Аду угара.  

CDXI  

А большой же был прощён  

Покаянием в хадисе.  

Счастьем знанья кто взращён,  

Нет пути сомненья крысе,  

Если малый счёл большим –  

Станет малым он за сим.  

Коль оставит без вниманья –  

Стал большим для наказанья.  

Если грех тот подтверждался,  

Пусть и маленький он будет,  

Несомненностью прибудет  

То — что куфром проявлялся.  

Так сказал нам Гъазали,  

Светоч Неба и Земли.  

CDXII  

Многократное свершенье  

Тех грехов, что малым кажут,  

То Исрара проявленье,  

Как Исрар его накажут.  

Совершенье многих малых –  

Вновь Исраровы вандалы.  

Есть грехи, пускай с Исраром –  

Покаяньем нет удара.  

Для больших грехов отличье –  

Истинное покаянье,  

Не простое то признанье  

Ради внешнего приличья.  

От большого сохрани,  

Наш Аллах, и вновь прости.  

CDXIII  

Малые грехи прощались  

Пятикратною молитвой,  

Пятничною отбивались  

И поста суровой битвой.  

Хадж ещё и истигъфар –  

В этом деле Божий дар.  

Покаяние в неверьи –  

Будет принято в поверьи  

Обязательно, сказали.  

У Имама Шафигъи –  

Может быть, и то учти.  

Хадж мабруром указали,  

Что большие не уходят,  

Так алимы постановят.  

CDXIV  

Аль-Манави говорит  

И хадисом подтверждает.  

Пусть поток крови пролит –  

Хадж такое искупает  

Вместе даже с притесненьем  

Душ других, здесь объясненьем.  

Куфр, что неверьем будет,  

И Нифак сюда прибудет,  

Лицемерие иначе,  

Веру бросил, Иртидад,  

Так арабы говорят –  

Этой тройкой быть тем паче –  

Истинное сожаленье  

И покорности явленье.  

CDXV  

Бидгъа в вероубежденьи,  

Что нововведенья жуть, –  

Покаянье в сожаленьи  

Истинном и должен путь  

Тоже истинным там стать,  

В книгах можешь прочитать.  

Есть грехи ещё деянья –  

Тоже нива покаянья.  

Виды все богослуженья  

Пропустил коль — возместить  

Иль другому поручить,  

Хаджем будут примененья  

Делу этому в больном,  

В книгах говорят о том.  

CDXVI  

Грешен коли был к Аллаху,  

Прав людей не ущемляя,  

Преграждает путь там к краху  

Покаяния прямая.  

Осквернённым прочитал  

Коль Коран, в мечети ждал.  

О мирском болтал в мечети,  

Ведь мы — взрослые, не дети.  

Ел и пил в мечети вновь.  

Не мусафира там спать  

Коль оставил ночевать,  

Леденит рассказом кровь.  

Список в Стане том продолжим  

В следующем, если сможем…  

CDXVII  

Омовенья не имея  

Трогал коль Коран святой.  

И, забавами лелея,  

Был весёлый весь такой,  

Пил спиртное добровольно.  

Прелюбодеянье. Вольно  

Жить такому покаяньем  

В списке этом назиданьем.  

Разглашать, разоблачать,  

Выставлять себя позором,  

Наказанья уговором –  

Нету в этом. Надо знать.  

И молись, сокрывши грех,  

Будь усердным больше всех.  

CDXVIII  

Попирать права животных,  

Пусть грехом совокупленья,  

Убивая им подобных,  

И побоев униженья.  

Бить по морде — пусть с причиной,  

Коль родился ты мужчиной,  

Там не стоит. И трудом  

Непосильным рушишь дом.  

Корма не давать, воды … –  

Искупить всё очень трудно,  

Скажем здесь предельно скудно –  

Избежать за то беды  

Затруднительным назвали –  

Покаяньем плач в печали.  

CDXIX  

В отношении людей  

Есть Пять Видов притесненья.  

И начнём рассказ скорей,  

Ведь Аллаха то веленья.  

Там имущество, во-первых,  

Жизнь, здоровье — портят нервы.  

В-третьих, там людская честь.  

И измена тоже есть  

С женщиной чужой, в-четвёртых.  

И с религией был связан  

Пятый Вид, что был указан  

Дополнением когорты.  

Описание начнём,  

Вкратце скажем мы о том.  

CDXX  

Первый Вид. Здесь воровство,  

Есть разбой, ущерба рана  

Для имущих, естество  

В достижении обмана.  

Фальшь там денег и товара.  

Разжиганием пожара –  

Портить чьё-то самолично,  

Что сейчас, увы, привычно.  

Иль свидетельством, что ложно,  

Иль доносом до царя,  

Взяткой пусть благодаря.  

В общем. Скажем односложно –  

Покаянье с возмещеньем  

Здесь ущерба, общим мненьем.  

CDXXI  

И гяура притеснять  

В этом деле — хуже нету.  

Это надо твёрдо знать,  

Не галактикой в планету.  

Очень сложным называл  

Дело то в Талхисе, дал  

Все ответы нам Святой  

Шейх Хасан Хильми такой.  

Коль обидел с верой в сердце –  

Очень трудно искупить.  

А неверующих нить  

Посложней открыла дверцы.  

В общем, обижать не стоит  

Всех людей. Узнай простое…  

CDXXII  

Вид Второй. Убийства жуть.  

И увечье с кровной местью,  

Что придут и не свернуть.  

Не разбавить вату жестью.  

Там — раскаянье, во-первых,  

Во-вторых, для самых верных,  

Отдаёт себя уали –  

Так арабы нарекли  

В том числе опекуна,  

У того кто был убил  

Иль увечьем знаменит.  

И прощается вина  

Там возмездием как должно,  

Компенсацией возможно.  

CDXXIII  

Если дия компенсаций –  

Покаяние опять,  

Выплата всех ассигнаций,  

Если есть откуда взять.  

Если денег нет — попросит  

Так простить его в вопросе.  

Третий Вид уж на пороге –  

Приготовьтесь, демагоги.  

То — злословье, обвиненье  

Ложное, ещё и брань  

Грубая — как не тарань.  

За подобное — прощенье  

Нужно вместе с покаяньем,  

В книге сказано заранье.  

CDXXIV  

С обвинением же ложным –  

Он признать себя лжецом  

Должен, стало чтоб возможным,  

В их присутствии притом, –  

Тех людей, при ком солгал.  

Коль наследник полагал,  

Что прощает в деле этом –  

Нет подобного ответа.  

Вид Четвёртый. Звать измена.  

Покаяние с прощеньем,  

И молитвой с возмещеньем  

Потерпевшему. Отмена?  

Молится за мужика,  

В его пользу садака.  

CDXXV  

Пятый Вид. Такфир, тафсик.  

Вид сейчас распространённый.  

Лицемеров речи пик,  

Сам собою упоённый.  

Коль неверным называл  

И в разврате обвинял –  

Покаянье и прощенье,  

Пострадавшим искупленье.  

Вновь признать себя лжецом  

Должен, как сказали выше.  

Успокоятся ли мыши  

Иль оставят на потом?  

В Судный День потом бывает,  

Ад геенной доставляет.  

CDXXVI  

Бухари, Муслим приводят  

Тот хадис и Тирмизи.  

Много важного находят  

Знающие здесь, учти.  

Смысл здесь передадим,  

Изложенье упростим.  

Рассказал Ибну Масгъуд,  

Упомянем это тут.  

Радость и довольство Бога  

Покаянием людей,  

Опиши хадис скорей,  

Где несчастнейшим дорога,  

Чтоб Аллаха обрести,  

Свет Пророка донести.  

CDXXVII  

Человек заснул в пустыне,  

Место там опасным было.  

Поминанием поныне  

Был верблюд, что сердцу мило.  

А на нём — запас еды,  

Всё, что есть, и всей воды.  

А проснулся — нет его,  

Нету рядом никого.  

Долго бегал и искал  

Всем страданием без меры,  

Усилением примера,  

Под конец, совсем устал.  

Лёг обратно, чтоб уснуть.  

Умереть, чтоб не вернуть.  

CDXXVIII  

А проснулся — он на месте.  

Возвратился тот верблюд.  

И опять и снова вместе.  

Радости как много тут?  

Радость Бога, знай — сильней.  

Покаяньем жизнь залей.  

Каяться Пророк призвал,  

Сотню раз за день назвал.  

Ибну Маджа говорит,  

Пусть грехи достигнут неба –  

Кайтесь. И достигнешь хлеба.  

Все грехи Аллах простит.  

Есть — с добавкой Байхакъи,  

Табарани знаем мы.  

CDXXIX  

В деле главным ангел будет,  

Что благое людям пишет.  

Умный это не забудет,  

Слышавший опять услышит.  

И второму скажет он –  

Подождать. А тот силён  

Всё плохое отмечать,  

Двое их нам всё считать.  

За хорошее — в десяток  

Он запишет многократно.  

Зло, пускай и неотвратно,  

Здесь авансом и в задаток  

И прикажет подождать  

Он второму. Выполнять.  

CDXXX  

Шесть часов там ожиданья.  

Коль успеет человек  

Покаяньем испытанья  

Избежать уже навек –  

Ничего не записали,  

Радость людям в мире дали.  

Не покаялся — ну что ж,  

Грех один там в книгу вхож.  

Сожаленье — в общем, есть  

Покаяние по сути.  

Не прыжками на батуте  

В этом деле будет честь.  

Покаянье до агоний  

Будет знаком благовоний.  

CDXXXI  

До предсмертного всем часа  

Есть возможность обрести,  

Покаянья же сверхраса  

Не заблудится в Пути.  

Солнце движется с Востока? –  

Покаянья живо око.  

Коли с Запада взошло –  

Время каяться прошло.  

Из хадисов все слова.  

Можно долго говорить…  

Как же кающимся быть,  

Чтобы донесла молва,  

Что Аллаха магъфират  

Получил венцом наград?  

CDXXXII  

Муслим вместе с Бухари  

Нам хадис один приводят,  

Что Абу Сагъид Худри  

Рассказал, его доводят  

От Пророка до людей,  

Нету лучше там вестей.  

Упрощением для темы  

То расскажем для богемы  

Знанья или таковой.  

Человек там был. И он  

Был в убийства погружён –  

Девяносто девять. Рой.  

Столько было человек.  

Так прожил он долгий век.  

CDXXXIII  

И про сведущих спросил,  

Про монаха там сказали.  

И его он посетил,  

Усилением печали.  

И спросил — прощенье есть?  

Слышит — нет прощенья здесь.  

Сотым станет тот монах.  

В списке душ, не на словах.  

Самый знающий нашёлся.  

И к нему опять пошёл,  

Бога милость приобрёл,  

Ко двору он там пришёлся.  

Слышит — нету там преграды,  

Покаянью вечно рады.  

CDXXXIV  

Слышит он ещё совет  

Там — уйти в другие земли.  

И, хотя подлунный свет,  

Вроде бы, один — но, внемли,  

Богу там молись с людьми,  

В поклонении они.  

Родину свою забудь,  

Что плоха тебе. Вот суть.  

Он дошёл до половины  

Той дороги в земли те,  

Да преградою в судьбе,  

В прояснение картины, –  

Умер там. И вышел спор,  

Спорит ангелов дозор.  

CDXXXV  

Милосердья — наказанья.  

Две команды спорят там.  

Довод первых — покаянья  

Вкус известен Небесам.  

А вторые говорят –  

Дел хороших ровно в ряд  

Будет ноль у человека,  

Потому он — их, от века.  

В человеческом обличьи  

Ангел рассудил для них,  

Что расскажет дале стих,  

С прозою что был в отличьи –  

Тело ближе к той земле,  

Где судьбою он себе…  

CDXXXVI  

И — к хорошей ближе было.  

Милосердием забрали.  

Для шайтана то — могила  

Бесконечности в печали.  

Время Роны подошло,  

Пеленою что нашло.  

И в хадисе говорится,  

Что нам в деле пригодится.  

Грех для верующих — точка,  

Сердце чёрным покрывает,  

Покаянье что смывает.  

Счастлив в этом одиночка.  

Но без таубы их число  

Мраком в сердце проросло.  

CDXXXVII  

Точка к точке — пеленою.  

Рона, говорит Аят.  

Эту Рону мы с тобою  

Видим много лет подряд.  

В Суре Восемьдесят Третьей,  

Опасением на свете,  

Где Четырнадцатый номер,  

Чтоб от ужаса не помер.  

Сохрани, Аллах, от Роны…  

Всё прощением прости,  

Покаяние прими,  

И очисти Светом страны  

Перед Битвою Последней,  

Где Махди с Исой заметней.  

CDXXXVIII  

Есть «Аль-Джамигъу с-Сагъир»  

У Имама Суюти.  

Есть хадис там светом в мир,  

Мимо нам нельзя пройти.  

Где Аллах нам обещает,  

Что грехи нам все прощает,  

Коль покаемся опять  

И надеждой будем ждать.  

Пусть достигнут до небес –  

Только попроси прощенья  

За грехи, для утешенья  

Будет чудо из чудес.  

Вновь Аллах тебя простит,  

То Его — не затруднит.  

CDXXXIX  

Пусть грехи заполнят землю –  

Лишь без ширка приходи.  

Многобожья не приемлю,  

За Великим чтоб пойти.  

Сотоварища там нету,  

Бог — Один. Спеши к ответу,  

Где великое прощенье  

Магъфиратом в утешенье.  

И гарантии Две было –  

Наш Пророк и истигъфар,  

От Аллаха людям в дар.  

И Пророкова могила…  

Хоть живой для нас всегда,  

Вечности живой вода…  

CDXL  

Тот хадис — у Тирмизи,  

В книгах почитать придётся.  

Абу Муса Ашгъари  

Там рассказчиком возьмётся.  

И Аят в Коране есть –  

Суре Восемь эта честь,  

Где Аятом Тридцать Три –  

Истигъфаром мир замри.  

Не накажет за прощенье,  

Покаянием что просим,  

Лишь Аллаха превозносим,  

Что даёт нам утешенье.  

Был тогда средь них Пророк –  

Отступал в те годы рок.  

CDXLI  

За особый истигъфар,  

Что в Талхисе говорится,  

Весь грехов людских пожар  

Тухнет, в деле пригодится.  

Пятьдесят Четвёртой там  

Та страница будет нам.  

В свитках ты своих найди –  

Покаянья, так иди.  

Чтоб порадоваться ими –  

Истигъфары умножай,  

Покаяньем приближай,  

Пусть забытое другими.  

Тот хадис из «Кашф уль-Гъумма»,  

Чтоб порадовалась умма.  

CDXLII  

В той же книге будет весть,  

Двести Восемьдесят Восемь  

Там страница где-то есть,  

И её открыть попросим.  

Два хадиса там придут,  

Упомянем вкратце тут.  

За день семь десятков раз  

Кто покаялся подчас –  

За семьсот грехов прощенье  

Так получит. Пропадёт  

Больше кто греха найдёт  

За день. Кораблекрушенье.  

Сохрани же нас, Аллах,  

Так везде, во всех делах.  

CDXLIII  

Анас ибн Малик там  

От Пророка речь ведёт  

Во втором хадисе, к нам  

Там араб один придёт.  

Дважды, трижды что вздохнул,  

За грехи упомянул,  

И Пророк там научил,  

Чтобы каждый не забыл.  

Знание такое — чудно.  

Ведь Аллаху грех объять  

Всепрощением, прощать  

Грешных нас — совсем нетрудно.  

Я деяния забыл,  

Милостью Твоею жил.  

CDXLIV  

И араб то произнёс,  

Произнёс тогда Пророк,  

Той молитвой что вознёс –  

Все грехи простил уж Бог…  

И в «Минхадж уль-Гъабидин»  

Говорит нам Шейх один.  

Ремеслом грехи избрал,  

Повтореньем повторял? –  

Так с усердием не меньшим  

Ты раскайся, повторяй,  

Превзойди — не отступай  

День за днём. И снова день же.  

Лучшим кающийся смог  

Стать из вас, — изрёк Пророк.  

CDXLV  

И — Четыре дробь Сто Десять,  

Два дробь Двести Двадцать Два.  

Где Аятами развесят  

Все гирлянды волшебства.  

Коль покаешься — найдёшь,  

Бога Милость обретёшь.  

Кающихся — любит Бог,  

Внешним, внутренним итог.  

Для раскаянья причины  

Две приходится назвать,  

Чтобы мне запоминать,  

Дополнением картины,  

Коль взыскал ты поклоненья  

Богу сам, без принужденья.  

CDXLVI  

И, во-первых, чтоб успеха  

Ты раскаяньем достиг.  

Зло грехов — и не до смеха,  

И не всякий то постиг.  

И грехов таких оковы  

Выступают как основы –  

Богу не дадут молиться,  

Хоть и долго будешь биться.  

Тяжесть их в таком — преградой,  

Не даётся всё легко,  

И молитвой далеко  

Ты стоишь там за наградой.  

Как спешить к Его служенью  

И благому грешной тенью?  

CDXLVII  

Кто в грехах упорным был –  

Сердце чёрствым будет, знает.  

Так во мраке он прожил,  

Где жестокостью сверкает.  

Нет в том сердце благолепья,  

Не увидишь раболепья,  

Не находишь наслажденья,  

Богу жизнью угожденья.  

Коль Господь немилым будет –  

Пусть готовится неверью.  

Где несчастья — вечной дверью.  

И Аллаха он забудет  

Той жестокостью сердец  

В мраке сердца, наконец.  

CDXLVIII  

Как на службу попадёшь  

К Богу — коль упрям и груб?  

Думал, счастье там найдёшь?  

Нужен ли кому тот сруб?  

Если грязью весь покрыт –  

Этим будешь знаменит?  

Грязных к Богу допускают?  

Слышал кто такое, знают?  

Если человек солжёт –  

Оба ангела уходят,  

Запах вони не выносят,  

Что из рта лжеца идёт.  

Так в хадисе говорится,  

Чтоб прочесть — и устрашиться.  

CDXLIX  

И таким вот языком  

Хочешь Бога поминать?  

И упёршимся грехом  

В поклоненьи достигать?  

Нет греху противодействий  

Без Аллаха в том содействий.  

Даже сможет помолиться –  

Нету сладости в странице.  

Грех причиной. Покаянья  

Он не хочет отказавшись,  

И в несчастия сорвавшись,  

Видимо, для воспитанья?  

Наказаньем кончить можно  

В испытаниях, несложно.  

CDL  

Кто грехами был закован –  

По ночам не стал молиться.  

Днём едою околдован –  

Как ему, скажи, поститься?  

До Второго. Во-вторых,  

Долетел сюда тот стих.  

Милостыню Он возьмёт,  

Коль долги вернёшь вперёд.  

Покаянье — это долг,  

Поклоненье — садака,  

Пусть была легка рука,  

Лишь тогда увидишь толк.  

Чтобы вдоволь помолиться –  

В покаяньи раствориться.  

CDLI  

Он из грешников Святых  

Избирал Себе, порою.  

Упомянет этот стих  

Выиграл кто такой игрою.  

Он — Фудейл, сын Гъияда,  

Строчка эта ему рада,  

Из Шуттар, разбойник-шатир,  

Что вулкана грозный кратер.  

Из Сирджиса в Абу Вард,  

Магистраль та Халифата  

Хорошо узнала брата,  

Богачей разграбить — фард.  

Да вот в девушку влюбился,  

Свет Аллаха ей открылся.  

CDLII  

Ночью к ней он пробирался,  

Да услышал стих Корана,  

Что его уже заждался –  

Не покаешься иль рано?  

Каюсь, Боже — он сказал,  

Задний ход здесь мигом дал.  

Зухда высшего достиг, –  

Покаянием достиг.  

Стал Святым эпохи целой,  

Именем его взывали  

И от Бога получали,  

Потому и скажем смело.  

Дверь такая — всё открыта,  

Пусть людьми и позабыта…  

CDLIII  

От Али Стих Покаянья  

Неожиданно пришёл,  

Получив своё признанье,  

Не позволит произвол.  

Пусть собачкою взвывался  

И в Любви к Аллаху клялся  

Нечестивец много раз –  

Здесь Япония-Кавказ.  

Запах лжи, что ангел слышит,  

Может, не умел читать  

Я тогда, сегодня. Врать  

Тот фасик не перестал.  

Жизнь такую он живёт,  

Жадность миром и добьёт.  

CDLIV  

Не слыхали про такого?  

Сорт такой сегодня в моде,  

Почитанием другого  

Отдаётся дань природе.  

Денег «свят» иконостас,  

Пригодился им сейчас.  

Тем не менье, если надо –  

То не дам им шоколада.  

Жёсток буду и чрезмерно,  

Не мечтал Хирургом стать,  

Да придётся подлатать  

Лицемеров. И безмерно.  

Разрушеньям мира взяли?  

Устоят теперь едва ли…  

CDLV  

Милосерден Бог. Всегда.  

До последнего есть шансы.  

Да течёт всё та вода,  

Не вернут они авансы.  

Будут делать как и раньше,  

Ложью утопая в фальши.  

Мне жалеть таких придётся?  

Вряд ли. Нет. И обойдётся.  

Сострадания там вопли  

Раздадутся. Значит, в жабры  

Уж воткнули канделябры,  

И текут рекою сопли.  

Не жалей таких. Поверь,  

Фараонов эта дверь.  

CDLVI  

Нет сомненья, сожаленья –  

Лишь перестановкой сил.  

Паузой ныл для наступленья,  

Перемирия просил.  

Нет. Не дам. И не давай.  

Может быть, не наступай.  

На уловку не попасться,  

И легко это удастся  

Коли понял мудрых речь.  

Дал гнилым Аллах отмашку,  

Посчитали чтоб ромашку,  

А потом — порубят с плеч.  

Истидраджем называли  

Мудрецы, что это знали.  

CDLVII  

Так заманит — не заметят.  

Дело делает Аллах,  

И наградой не отметят,  

Ожидает мышек крах.  

Много сыра натаскали?  

Не наелись? Не устали?  

Это жадный был зверёк,  

Сам себя не уберёг.  

Мышка жадная наелась,  

Гордость слышим в изложеньи,  

Дел мышиных преступленьи,  

И, казалось бы, — допелось.  

В церковь ходят, чтоб креститься  

Кажется когда, забыться.  

CDLVIII  

Каяться подлец не хочет,  

Суть свою он обретёт.  

И по полной он схлопочет,  

Так в Аду удел найдёт –  

Вечность может провести,  

Что ж, ему видней грести.  

Ты не кайся, возгордись,  

Над вселенной вознесись.  

И окажешься — внизу.  

Где всегда и находился.  

Пусть чудовищем укрылся  

Там и я, да всё снесу.  

Лишь бы был Пророк доволен  

Мной всегда — и я не болен.