Зной.

Раскаленный чернозем обжигал ступни Володи, ступавшего между рядами картофельных стеблей в поиске колорадских жуков. Он бережно собирал их, стараясь не повредить стебли и листья. Жуки отправлялись в пластиковую бутылку объемом полтора литра, падали на дно и барахтались в заранее залитой туда воде, пытаясь выжить.  

Стебли понуро шевелились во время редкого слабого ветра, измученные жуками и засухой.  

– Походишь по горячей земле босиком – зимой болеть не будешь, – подбадривала Володю бабушка, собиравшая жуков на соседней борозде.  

Казалось, бог плодородия устал любить эти края, иначе как можно было объяснить отсутствие дождя последние четыре недели и злое солнце, испепеляющее все вокруг от заката до рассвета в отсутствие даже маленького облака.  

Через полтора часа обход был завершён и на листьях картофеля осталось лишь небольшое количество жуков, ускользнувших от взглядов Володи и бабушки, а также отложенные жуками яйца, так что через неделю процедуру предстояло повторить.  

Напившись воды, Вова сидел в тени на скамейке у бани и разглядывал хаос, царивший в бутылке с полосатыми паразитами.  

Петли на калитке заскрипели – дед нес дрова в баню. Вова любил участвовать в разжигании огня, подкидывая бумагу и щепки в топку.  

Когда огонь разгорелся, дед велел Володе выйти из бани, чтобы не угореть, поскольку дымоход давно не чистили от копоти, вследствие чего дым не успевал уходить через него и частично оставался в помещении бани.  

Вова вышел наружу. Запах дыма от сгорающих дров нравился ему, и, если в другое время года удавалось ощутить его где-нибудь в частном секторе города, он непременно ассоциировался с летними каникулами и уютной деревенской атмосферой.  

Послышалось мычание коров. Это значило, что по улице идёт стадо, перегоняемое пастухами с одного пастбища на другое.  

Вова побежал к выходу из огорода, чтобы понаблюдать за их передвижением.  

Коровы медленно переваливались, утомленные жарой и доро́гой. Некоторые из них попутно щипали траву, растущую на дороге, -благо, деревня была глухая, машины ездили редко и некогда отчётливо видная колея с каждым годом всё больше зарастала зеленью.  

Другие, приподняв хвосты, раскидывали позади себя лепешки, смачно падавшие на землю, размазывая коричневый след на пыльной глади, или окрашивая траву в другой цвет. Были и те, кто совмещал акт дефекации с поеданием травы, заполняя просторный желудок и, одновременно с этим, опустошая кишечник.  

Среди многочисленных коров были немногочисленные быки. Их серьезные широколобые морды смотрели вперёд и изредка мотались из стороны в сторону, отгоняя назойливых насекомых, в столь жаркую погоду не так часто досаждавших своими укусами, -хоть какой-то плюс от дьявольского зноя.  

Самым занимательным было зрелище совокупления быков с коровами. Вздымаясь на дыбы, быки седлали коров, вонзаясь в них своими членами, похожими на покрасневшую морковь чрезмерной длины.  

В конце стада показывались двое пастухов. Каждый раз Вова спрашивал у них сколько в стаде голов и всегда получал разный ответ.  

Вова вернулся в огород и зашёл в баню. Дым в помещении почти развеялся и Вова увидел, как о стекло небольшого окна бьётся бабочка. Истеричные попытки прорваться сквозь прозрачную преграду сменялись неподвижным замиранием, -должно быть, так она отдыхала, чтобы набраться сил на очередной бесперспективный штурм. Вова не понимал, почему ей так трудно додуматься сменить направление движения и вылететь на улицу через открытую дверь, обретя свободу. Да и зачем было вообще залетать в помещение, подвергая себя риску навсегда остаться в нем и погибнуть?  

Не раз приходилось Володе аккуратно брать бабочек за их хрупкие крылья и выпускать на волю, но в этот день детская любознательность и ещё не сформировавшиеся морально-нравственные ориентиры диктовали другой сценарий поведения. Вова как обычно взял бабочку за крылья, но вместо движения к выходу, направился к галанке с раскалёнными углями и бросил бабочку в смертельное пекло.  

Мгновенно ее тело воспламенилось и через секунду превратилось в пепел.  

Вова смотрел на красные угли и размышлял о судьбе бабочек, подверженной всяким рискам, особенно когда они сталкиваются с человеком.  

Послышался голос соседского мальчика Игоря.  

"Наконец вышел из дома", -радостно подумал Володя, выбегая из бани в направлении калитки.  

У Игоря в руках был бидон с молоком и пакет с обедом для его родственников, которые в это время валили в лесу деревья, -будущие дрова. Молоко и обед должны были дойти до адресатов с помощью тракториста, к которому и направились два юных друга.  

–Чего так долго не выходил? Полдня уже прошло, -спрашивал Вова.  

–Жарко очень, дома мультики смотрел. Сейчас отнесем пакет и снова домой пойду, не люблю такую жару, голова потом болеть будет.  

Володю не порадовали намерения друга, но он не подал вида.  

–А я бабочку в огонь бросил, когда дед баню топил. Сгорела сразу.  

Игорь округлил глаза.  

–Ты что, дурак? Теперь дожди будут долгие, это примета такая. Пауков и бабочек нельзя убивать.  

Они подошли к трактористу и Игорь отдал провизию.  

Тракторист завел трактор, и уехал в лес, заполняя пространство позади себя пылью.  

Ночью Вова проснулся от грохота грома. Молнии освещали кромешную тьму. Электричество, как это нередко бывало в деревне во время грозы, пропало, поэтому редкие фонари погасли. Дождь барабанил по стеклам и оцинкованным листам, покрывавшим завалинку под окнами на улице. Во время вспышек, Вова видел в окно, какой плотной стеной стоял дождь.  

В соседней комнате послышался скрип половиц. Бабушка тоже проснулась. Вова знал, что она в этот момент крестит окна, прося господа помиловать.  

Через пару минут она появилась и в его комнате со свечкой в руках.  

Вова вспомнил, как бабушка, совершая ежевечернюю молитву, просила бога послать дождь и спасти таким образом урожай. Потом он вспомнил слова Игоря.  

Вова развернулся к окну, лег на живот и стал смотреть в окно в ожидании молний, чтобы видеть, что происходит в огороде.  

Между рядами картофеля, посаженного под окнами, бежали ручьи, а стебли колыхались при порывах ветра и казалось, что они уже не такие унылые и уставшие, какими были днём, когда зной изводил их.  

"Спасибо тебе, бабочка, что послала бабушке дождь. Мне жаль, что ради этого тебе пришлось умереть", – прошептал Вова.  

Он решил, что больше никогда не будет бросать бабочек в огонь и вспомнил про сельский туалет, в котором было полно паутин и пауков.  

Что, если снова возникнет необходимость вызвать дождь? Не жалко ли ему будет раздавить паука ради этого?  

Мысли превращались в туманную дымку, и Вова, наконец, заснул.  

Конец.