Семья Комикадзе

Пересмортрел некоторые военно- приключенческие сериалы. В основном это плохо замаскированные «наши» комиксы «на тему ВОВ», с консультантами из современников, получающих своё жалование за «корочки». Отдельного моего уважения заслужил шестисерийный сериал 2018 года с пошлым названием «Остаться в живых» (название принадлежит 8 разным кинолентам). В сериале присутствуют незначительные ляпы, и конечно есть сценические натяжки, но в целом – достойная работа.  

Первый ляп, обязанный требованиям операторского группы: действие фильма начинается поздней осенью 1941-го года прифронтовом маленьком городке, где срочно возводится некий укрепрайон. И в этом городке светят уличные фонари. Кроме того, что дорожки по снегу хорошо утоптаны. Я понимаю печаль оператора, но надо было как-то выкрутиться: во всех прифронтовых городах работала светомаскировка. Второй ляп с самого начала – на холмах вокруг городка снега очень мало, но вот в самом городе – много. Опять же я понимаю – разные сцены снимали в разные дни, но возникает странное впечатление, что в этой местности снег падает только на город... Полуторки в советской зоне обороны равномерно перемежаются телегами, с этим всё в порядке как и с остальным реквизитом. Актеров даже подучили этим реквизитом пользоваться.  

Дальше начинаются натяжки...  

Первая очень серьёзная натяжка: немцы используют на стратегическом объекте военнопленных для погрузки каких-то мешков в телеги. И тут среди этих мешков внезапно обнаруживается роковой топор в свободном пользовании военнопленными. Зачем там топор? Можно что-нибудь начинать придумывать, но появление в руке военнопленного рабочего серьёзного холодного оружия в такой обстановке, мягко говоря, удивляет. Дальше – больше, когда чуть-чуть отходишь от «экшна». Военнопленный грузчик из моряков с ходу понял сигнал морзянкой от фонарика и смог прочитать, что «отбили» сигналящие окруженцы, стремящиеся отбить этот стратегический объект – плотину – от немцев. Морзили фонариком из кустов, днём. Хорошо, я верю в то, что моряк мог понять морзянку, но немцы тут очень урочно ослепли в количестве не менее двадцати человек охранения.  

Схема с отвлечением охраны голой купальщицей в конце ноября, с падающим на эту купальщицу снежком, выглядит как сюрреалистиченеский анекдот. Девушка- морж! Часть охранения от такого чуда охренела и рванула на берег спасать девушку от переохлаждения. Любые нормальные солдаты при таком чудесном видении подумали бы, что отравились некачественной закуской. Да и не понятно зачем было морозить героическую партизанку, если к ней побежало человек пять, а остальные полтора десятка остались на плотине? При этом плотина эта – с башенками, возвышающимися над всей конструкцией, трёхтажная, с проезжим полотном, проходящим по среднему этажу. Она как начинает быть охраняема только на среднем уровне, так весь фильм и продолжает охраняться таким «походным» способом. Только мешков на въездах навалили с парой замёрзших пулемётчиков. Для удобства своего захвата, видимо. Хотя во всех инструкциях написано, что наблюдатели на объекте должны занимать самую высокую точку на местности, в данном случае – оборудовать наблюдательно- стрелковые позиции на позициях третьего этажа, который виден на всех кадрах с этим загадочным сооружением. И эти верхние позиции никогда не снимаются без специального приказа, только сменяются, 24 часа в сутки. Конечно, при таком соблюдении исторической правды лихие подвиги героев оказались бы чуть затруднены... Если пытаться придерживаться хоть толики логики в происходящем на экране.  

В фильме хорошо показан суровый лесной пейзаж начала зимы, за одним маленьким исключением – там окруженцы и диверсанты постоянно греются у открытых костров. И дым – коромыслом. Наблюдателей, в том числе разведывательные «рамы», которые летали и фотографировали не только в зафронтовой зоне в фильме решительно отменили – неудобны. На документы немцы сухо плюют, слабо понимая что это такое. В роли «аусвайса» пойдёт, видимо, комсомольский билет. Ничто не проверяется, отделений натурализации и гестапо нет. Пришла невесть откуда какая-то русская, захотела работать проститукой с ценными гражданами из местных – на тебе платье и вперёд, к зарабатыванию рейхсмарок продажей носимого в сумочке клофелина в ампулах, неизвестно откуда, кстати, взявшегося у «силовой» диверсионной группы...  

Оригинально подобран звуковой фон при наступлении немцев. В фильме – отличный немецкий задним планом. Непонятно откуда немецким так хорошо владеет предатель- инженер, работающий на немцев, но допустим, он его успел выучить за время союзничества Сталина с Гитлером. Качественный немецкий достигнут тем, что в сериале снялся на роли главного злодея настоящий немец. Он и выглядит как немец, а не как универсальный Александр Лыков, он же – «Казанова» из «Улиц разбитых фонарей» в роли эсэсовца высокого ранга в одном из военных сериалов, когда на этом «эсэсовском» лице крупными буквами написана неарийская национальность. Не смотря на фамилию и боевой склад характера морду-то не заменишь... Вообще роль Дирка Мартенса – основного антагониста наших героев – импонирует, потому что этой ролью выведен излишне самоуверенный, но честный служака, ответственный работник и смелый человек. Обычно-то немцы в российских фильмах про ВОВ мало того что краснобаи, но ещё и трусливы, продажны и неимоверно тупы. Или уж фанатики, тоже умом не блещущие.  

Запредельная глупость, в том числе – техническая, присутствует и в «Остаться в живых». По сюжету там возводится ещё один стратегический объект недалеко от плотины – оборудется аэродром для тяжёлых бомбардировщиков, ниже по течению реки, сток которой зарегулирован плотиной. У речки, в низинке. Никогда такого рода аэродромы не накатывались на аллювиальных почвах. Такой «аэродром» может функционировать в умеренном климаете только при очень сильных морозах, два, максимум, три месяца в году. Вся интрига с этим аэродромом здорово портит фильм. Вокруг этого аэродрома – стояковый сосновый лес. Для удобства киношных партизан – чтобы им ховаться было где.  

Конечно наши доблестные чекисты вовсю используют в рукопашном бою сапёрные лопатки. Пробивающие, похоже, даже зимние шинели фрицев. Эти лопатки уже так глубоко врезались режиcсёрам, что, пожалуй, не вытравить. Советские шанцевые лопатки, МПЛ-50 довоенного образца затачивались, их можно было приментять в бою, чтобы резануть противника по открытой части тела, но чтобы попасть в эту часть тела, желательно – по горлу, машущий лопатой- кладенцем боец должен открываться. В чистом поле, при наличии у плотно одетого противника, уже готового к рукопашной, исправного стрелкового оружия лопаткой долго не намахаешься – пристрелят. Чекиста, продемонстрировавшего сей бессмысленный подвиг и пристрелили. В фильме есть ещё меньшие нелепости, но достаточно умных разговоров, неплохо показано применение подствольных гранатомётов того времени и прочие батальные сцены сняты реалистично. И герои (большинство) даже не супермены.  

*  

Предыдущий обзор этого минисериала делали полтора бобра в ЖЖ, с шотами.  

Туда ходи (с), сжав пробелы: https://poltora-bobra. livejournal. com/1388900. html  

*  

Притягательность тематики ВОВ как для начинающих писателей так и для продолжающих сценаристов понятна. Третий Рейх – единственный понятный и честный, но окончательно побеждённый противник России на протяжении большей части двадцатого и уже части двадцать первого века. Остальные случившиеся враги смотрятся как-то нелепо – начиная с Германии и Японии в первую мировую, про которые современному читателю и зрителю надо ещё объяснять, за что это Россия с ними воевала, и кончая террористами на Ближнем Востоке, которым Россия не дала торговать чужой нефтью...  

С врагом в Великую Отечественную все привычно- понятно – нас хотели поработить, но мы выстояли всем советским народом, навалились и задавили ненавистного врага (ещё и предателя) в его логове. Если начинать закапываться в детали, то не всё становится столь чисто и понятно, но кому, особенно – в приключенческом кино, нужны эти детали?  

Одно из клише чуть менее, чем всех советских и российских художественных фильмов о ВОВ – пачками выбиваемые солдаты вермахта. Тысячи их! (с) Партизаны с диверсантами выкашивают солдат и младших офицеров вермахта как траву. Если бы... У немцев был дефицит солдат, несмотря на то, что общая численность войск была около семи миллионов. Не все из этих миллионов вообще оказались на территории СССР, на восточном фронте. Немецкие солдаты вели себя на территории СССР по свински, но себя они берегли. Немец воевал «по расписанию». Передний край ночью отдыхал, наступая только днём. Ночью «Люфтваффе» летало бомбить города и крупные транспортные узлы – с низкой эффективностью, потому что бомбили они по видимым с неба ориентирам. Понятно, что в пасмурную погоду немцы предпочитали вообще не летать. Тыловые части по ночам проводили облавы. И то – старались обходиться силами местных коллаборационистов. Никаких ночных операций в лесах, как нам обожают показывать в кине – немецкое командование тыла не состояло из идиотов, а уж после того как оно столкнулось с диверсионными операциями партизан, усиленных инструкторами из НКВД, так и вовсе стало осторожничать. Тыловые части вермахта, премущественно охранно- интендатнские, подчинялись своему командованию и не подчинялось фронтовому командованию – выучка разная. Гестапо это формально гражданская организация. Подразделения СС начала войны это полный аналог войск НКВД – тоже целиком под своим командованием. Немцы на передний край в массе не рвались, предпочитая служить в оккупационных частях. Потому что приятнее и гораздо больше шансов выжить.  

У фашистов не в окружении были отпуска: немного повоевал, поехал домой – отдохнуть. На передовую, кстати, тоже с ротацией состава, стремились попасть честолюбцы, желающие заработать, пограбить и выслужиться. Боевые части всегда снабжались в первую очередь, но у интендантов жизнь была спокойнее. По вопросам снабжения РККА начала войны показала полную объективность расистского тезиса Гитлера от 1925 –го года: русские под управлением евреев с «разночинцами» из комиссаров не представляют из себя никакой культурно-военной опасности. Длинные колонны сдавшихся красноармейцев 1941-го года шли в плен потому что у них кончались патроны, снаряды и сухпайки. Подобная ситуация возникла в союзных Германии войсках только с 1944-ого года и то – по вине союзных же войск снабжения. Задачами тыловых частей была охрана и организация снабжения как промышленности Германии так и фронта.  

Солдат вермахта воевал с комфортом, состоящим не только из пачки галет и обязательного суррогатного кофе по утрам, но прекрасно умел прятаться и выбирать укрытие по тревоге. А в кино «про немцев» эти солдаты охранения выбегают из любых зданий, изображающих казармы, в ночь, как стада баранов, готовых поскорее умереть от рук кого угодно с гранатой. Немецкие солдаты оккупационных частей ленивы и глупы, а руководят этими подразделениями обязательно эсэсовцы, что видно по красивым эмблемам на воротниках, которые сильно напоминающют ромбики войск РККА... Другого расклада в современном российском кино про ВОВ, кажется, даже представить себе не могут, настолько сценаристам полюбились эти сдвоенные руны.  

Ещё клише, обожамое сценаристами: офицер любого рода войск запросто входит на территорию любого охраняемого объекта. Придуманно это для удобства действий диверсантов, часто немых на немецком как рыбы – не способных связать двух слов. Хотя доклад о цели посещения объекта обязательно включал устные вопросы и ответы, как в любой приличной армии. Знатоков языка врага среди советских граждан, оказавшихся на войне, исторически было меньше, чем способных связать пару слов на русском врагов. Потому что среди врагов были не только всякие фольксдойчи из Эстонии вроде Альфреда фон Розенберга, но и поляки, которых в частях вермахта, занимавшихся охраной, были десятки тысяч.  

Оккупационные части на территории СССР столкнулись с огромными проблемами, которые они так и не смогли решить, благодаря стратегическому просчёту партийной верхушки гитлеровского управляющего аппарата, полагавшего, что на захваченных на востоке «освобождённых от большевиского ига» территориях достаточно будет полицейских сил. Ни вольных партизан, с разнообразными бандитскими запросами, ни «партизанящих» диверсантов, которых готовила и забрасывала Москва, немцы не учли.  

Наиболее продуктивны эти ДРГ с поддержкой лесных людей были в глубоко негуманных нападениях на казармы, госпиталя, склады и в экономической «рельсовой войне». Забавно, что современные сценаристы и консультанты партизан, видимо, недолюбливают и направляют их заниматься разными сказочными заданиями, начисто забыв о «рельсовой войне». В их учебниках истории эта глава вырвана?