Невероятные приключения липунов. ШУСТ и МЛАДА

дисловие  

Позвольте, дорогие читатели, немного предыстории.  

Немного предыстории, чтобы напомнить читателям, которые уже знакомы с моим первым повествованием из жизни липунов (предыдущая книга называется «Невероятные приключения липунов. СИНЕОКА»).  

И немного предыстории, чтобы ввести в курс дела тех читателей, которые только что «выудили» моё повествование из моря фантастики и заинтересовались, пока только названием. А, вы почитайте, почитайте, может понравится!  

Итак. Липуны – это представители зверонарода, населяющего наряду с другими народами нашу Землепланету, и относящиеся к многочисленной группе котауси. Липуны не способны существовать без доброчелов, которые составляют основной контингент люди-народа.  

Липизм – типичное и очень распространенное явление на теперешней Землепланете, основа взаимоотношений между котауси и доброчелами.  

Речь в моих повествованиях идет о дружной семейке липунов, проживающих в домике бабуси Поликсении в небольшом городке, ну, скажем, N. Кто-то из наших котауси прилип к бабусе сам, а кого-то выбрала сама хитромудрая бабуська. Вот сейчас я, конечно сильно рискую, раскрывая большой бабусин секрет, ну, да ладно, чего уж там! Дело в том, что действующее законодательство в области липизма гласит, что доброчелы не могут навязывать свою любовь котауси и подталкивать, настраивать их жить с ними. Но наша Поликсения делала это, если ей очень хотелось заполучить симпатичную маську в свой дом. Когда бабуся не могла удержаться от соблазна и «присваивала» очередного липунчика, по сути она нарушала Закон. Но как, скажите мне, можно осуждать добрейшую Поликсению за это, если в итоге все были довольны и счастливы! Давайте и мы, не будем придираться слишком строго к милой, любвеобильной бабуське, которая разными способами прилепила к себе группку липунюшек (так она их называет) и создала поистине примерную ячейку общества.  

А проживают с нашей бабусей трое девчонок-липунов – обворожительные сестры Услада и Умила, писанная красавица Млада, царственный Шуст и самый младший любимец всех домашних Синеока.  

В прошлой книге с нашими героями случилась невероятная история, просто триллер какой-то с похищением, погонями, битвами не на жизнь, а на смерть и ещё много с чем…Нет смысла пересказывать. Замечу только, что наши липуны с честью вышли из сложнейшей ситуации, уцелели и спасли не только свои жизни, но и жизнь любимой бабуси.  

Да, да, с ними случилось такое взаправду, не вру!  

Сейчас все страхи позади. Во-о-он они весело резвятся в саду, радуя и развлекая свою бабусю.  

А я начну, пожалуй, новое повествование из жизни липунов. И закручу-ка я его вокруг Шуста и Млады, ведь они теперь друг без друга никак, в этой книге они – фамиля котауси…  

Глава 1. Создание новой фамили. Детуси-липунчики появляются на свет. Счастливые родители Шуст и Млада. Бабуся и все её липуны в диком восторге!  

После невероятных событий, произошедших с липунами на планете Прелестница и возвращения на родную Землепланету героями, победившими в жесточайшей схватке злобного котяру Буслая, между Шустом и Младой случилась оч-ч-чень даже романтиче-ская история.  

Ещё до похищения Буслаем Синеоки, когда в домике бабуси Поликсении текла мирная и спокойная жизнь, Шуст начал присматриваться к Младе. Млада была чудо, как хороша! Белоснежная короткошерстая шкурка всегда тщательно вылизанная, что называется «волосок к волоску», блестела и поражала своей кипельной белизной. И глаза…ах, уж эти глаза-глазочи! В них невозможно было не влюбиться. Необыкновенно красивый цвет, настоящий зелёный с заманчивой искринкой. Млада сражала наповал своим чарующим взглядом! К тому же, Млада была невероятная кокетка. Она обожала внимание со стороны мужского пола, находила огромное удовольствие и развлечение для себя любимой, когда за ней ухаживали, добивались её и, даже, дрались из-за неё. Но… пока сердце Млады оставалось свободным, несмотря на многочисленных поклонников в округе. Она стреляла своими лучистыми зелеными огоньками направо и налево, да и только… Пока никому не удавалось поразить сердце молодой зеленоглазой красавицы.  

Млада и на Шуста сначала смотрела, исключительно как на очередного обожателя, с которым можно весело погонять клубки с нитками, попрыгать по газону в саду, поиграть в прятки. Она не помнит, в какой момент ЭТО началось, как Шуст вдруг зацепил её? Может, когда они весело игрались с бабусиным клубочком и случайно в запале игры столкнулись. Их гибкие тельца буквально сплелись и, они покатились по газону единым мохнатым шариком. Почему-то, тогда они оба жутко смутились. Да, да, Млада помнит этот растерянный взгляд Шуста. Она и сама смутилась, быстро отвела взгляд в сторону и умчалась, как бы вдогонку, за пролетающей бабочкой. Оба сделали вид, что ничего не произошло, но искорка уже промелькнула между ними и, вспыхнувший, пока слабый, огонёк начал разгораться.  

Млада стала обращать на Шуста повышенное внимание, украдкой наблюдать за ним, приглядываться. Млада удивлялась самой себе. Шуст был не её тип котауси, он был слишком уж обычным. Она знала, что по происхождению он не из благородных «чистых» липунов. Раньше для неё это был основной показатель, которому Млада придавала огромное значение. Почему же сейчас все её требования к котауси-мужчинам отошли на задний план? Да просто, Шуст ей нравился без всяких причин, объяснений, регалий и «кровей». И, самое интересное, он нравился ей с каждым днем всё больше и больше.  

Вскоре дошло до того, что Млада начала засыпать и просыпаться с мыслью о Шусте. Сердечко её радостно сжималось, когда, проснувшись утречком, она вспоминала, что скоро увидит Шуста, они будут обмениваться загадочными взглядами, играть вместе со всеми и задыхаться от счастья при каждом случайном прикосновении.  

Пока Млада не выдавала себя. Виной была природная гордость чистокровной липуньи, которая не позволяла сделать первый шаг. Как можно, вот так вот взять и раскрыться первой!  

С Шустом было всё гораздо проще. Шуст давно был влюблен в Младу и, как он твердо считал, влюблен безнадежно. «Ну, и пусть, – грустно думал Шуст, – буду любить мою красавицу безответно и вечно! ».  

Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы не похищение Синеоки. Получилось вот что. В первый момент Шуст, попав под влияние коварного Буслая, заделался настоящим предателем. Вся семья осудила его. Никто не догадывался про любовь к Шусту нашей Млады, но она страшно переживала за Шуста и плакала, плакала тайком. А, когда Шуст покаялся и вызвался спасти Синеоку, отбить его из лап жестокого котищи, Млада чуть не сошла с ума от страха за любимого. Чего её стоило пережить ту разлуку, сколько страшных моментов гибели Шуста она себе напредставляла и навыдумывала! Млада ни с кем не рискнула поделиться и терпеливо переживала свою беду в одиночку.  

Но, Шуст вернулся и вернулся героем, ему рукоплескал весь городок. Шуста теперь знал каждый доброчел, не говоря о котауси-липунах. Шуст «смыл» с себя свой невольный позор, он сделал почти невозможное, чтобы вернуть Синеоку бабусе и вновь завоевать доверие и любовь семьи. Он готов был погибнуть за малыша Синеоку.  

После возвращения с Прелестницы Шуст сильно изменился. Он возмужал, как-то сразу повзрослел, взгляд его часто становился задумчивым и даже суровым что ли. В такие минуте Младе очень хотелось прижаться к Шусту, сказать ему много-много нужных ласковых слов, потереться своей прелестной мордочкой о мордочку Шуста. Но, она не решалась и все время сдерживала себя, так как сомневалась, нужны ли Шусту от неё эти «телячьи нежности». А, вдруг он отпихнет её, прогонит, да, просто не станет разговаривать! Ой, она не переживет этого! Лучше пока не соваться!  

История молчаливой любви двух липунов не укрылась от прозорливого взгляда бабуси Поликсении. Она с удовольствием принялась обстряпывать такое интересненькое дельце. Если Шуст выходил из дома погулять, бабуся моментально находила какое-нибудь поручение для Млады на улице. Она всё время придумывала ситуации, чтобы липуны где-то пересекались и оставались наедине. Или подпихивала Шуста к Младе. Короче, бабуся изобретала массу причин и поводов, чтобы обустроить двум влюбленным липунам совместные встречи, «важные» дела, игры. Причём наша бабуся закручивала так хитро, что ни-кому и на ум не приходило, что всё это подстроено.  

И вот однажды, когда все уже укладывались на ночь, Млада решила прогуляться в саду перед сном. Она пригласила с собой Умилу за компанию, но та отказалась, устала и засыпала на ходу. Синеока уже дрых у бабуси в ногах, бабуся тоже кимарила над книгой. Шуст лежал на разноцветном прикроватном коврике и притворялся спящим.  

Млада вышла одна в залитый светом Селен сад. Ночь была волшебной. Аромат распустившихся цветов дурманил и кружил голову, бередил сердце. Млада примостилась на мягком диванчике-качалке, который начал совершать лёгкие маятниковые движения, когда Млада запрыгнула.  

Шуст приоткрыл глаза, но не тронулся с места. Сердце сильно стучало и рвалось в ночь за Младой. Вдруг он получил толчок в бок, от неожиданности приподнялся, не понимая, кто его ткнул. Встретился взглядом с хитренькими, смеющимися глазками бабуси. «Чего ждем-с? Быстро в сад, негоже оставлять девушку одну ночью! Бдительность должна быть бдительной! » – притворно строго сказала бабуся и ещё раз подпихнула Шуста к входной двери зажатой в руке книгой.  

Шуст встал, но не выходил из дома, а растерянно озирался. «Да, что ж такое-то! Шуст, милок, срочно дуй в сад! – с наигранным раздражением молвила бабуся и опять дала Шусту тычка, – последи, дорогой, чтобы Младу никто не обидел, ладно? ».  

Шуст двинулся к выходу, спрыгнул с крылечка в ту же лунную ночь, что и Млада. Увидел, что она качается на диванчике, неуверенной походкой направился в сторону Мла-ды, лихорадочно соображая, с чего начать разговор. Так и не придумал ничего путного и молча запрыгнул на качающийся диванчик. Качельки резко дёрнулись, Млада вскочила и Шусту пришлось поддержать её, чтобы она не свалилась с раскачавшегося диванчика. Взгляды их встретились…Так прямо, глаза в глаза, они не смотрели друг на друга с момента, как Шуст вернулся с прелестной планеты. Оказывается, не надо было придумывать никаких мудрёных слов. Шуст и Млада непроизвольно потянулись друг к другу, сплелись шейками, прижались пушистыми грудками. Тепло и бесконечная нежность поглотили их. Млада тихонечко плакала, Шуст утешал её, слизывая слезки со щечек. Затем нежно начал облизывать лобик, ушки, Млада вторила ему.  

Любопытная бабуся не поленилась, выбралась из постельки и осторожно выглянула из-за кружевной занавесочки на веранде в сад. В золотисто-голубом свете Селен она увидела две слившиеся воедино фигурки. «Беллиссимо, мои липунюшки! » – подумала бабуся и расплылась в добрейшей улыбке. Чудо свершилось!  

Глава 2. Новая семейка в доме бабуси Поликсении.  

Появление детусей-липунчиков. Приятные хлопоты.  

Да, да, свершилось именно то, что называется чудом! Шуст и Млада были на седьмом небе от счастья! А все остальные были неописуемо рады за них!  

Теперь Шуст вообще не мог без своей Млады ни минутки. Если Млада по какой-то причине исчезала из поля зрения, Шуст начинал ёрзать и дёргаться. Взгляд его становился туповато сумасшедшим, сам Шуст принимался совершать довольно странные поисковые маневры – озабоченно заглядывал везде и всюду, даже туда, где невозможно было спрятать хотя бы уши, привлекал к своим поискам всех домашних и даже соседей. Он бы и весь городок на уши поставил, не появись Млада ещё минуту. Видеть любимую рядом ежеминутно стало его патологической необходимостью. Честно говоря, Младу это порой сильно доставало. Ей, молодой красавице, страсть как хотелось временами поболтать о своем о девичьем с подругами. И в самый разгар этих милых невинных сплетенок появлялся Шуст с совершенно сумасшедшим ищущим взглядом. Млада принималась ругать Шуста, когда они оставались одни, но быстро унималась. Она не выдерживала его виноватых жалких мяуканий и рабских поз во имя прощения. Такие вот семейные отношения!  

Вскоре Млада недвусмысленно округлилась пузичком и превратилась в совершенно милейшее беленькое создание. Тут уж вся семейка во главе с бабусей обложили Младу своей заботой. Млада тяготилась искусственно созданной несвободой. Потом приняла это как должное и смирилась, превратившись «нет, не в прынцессу, а в королэвну»!  

Бабуся же заранее начала готовиться к появлению детусей-липунчиков. Уже были пошиты, вышиты и крестиком, и гладью подушечки, матрасики, одеялки всех размеров, навязаны мягкие и мягчайшие пледики. Бабуся задействовала дедусю Пахомыча, который соорудил несколько удобных ящичков-лежачков для будущей мамочки и её ненаглядных детусей. А бабусе казалось всё мало, она боялась, что важное событие застанет их врасплох. Каждый день она просыпалась с новой идеей, которая тут же воплощалась неугомонной бабусей в жизнь. Липуны исподтишка подшучивали над бабусей, от рукодельных изысков которой, для них скоро не останется свободного места в домике. Итак уже все перемещались бочком, постоянно задевая и цепляясь за что-нибудь.  

Наконец в одну прекрасную ночь наступил момент истины. У Млады появились три малюсеньких слепеньких детуси. Млада была сильной и здоровой котауси, роды у неё были хотя и первые, но вполне терпимые. Она, конечно, немного слукавила, похныкала, пожаловалась, помяучила, заглядывая бабусе в глаза. Зато с Шустом творилось что-то невообразимое. Он бесился, жутко мешался, путался под ногами, всех цеплял, обращаясь с дурацкими вопросами: «Что делать, что делать? Это опасно, это очень больно? Она сильно страдает? Да сделайте же что-нибудь, умоляю! ». Бабуся пригрозила выгнать Шуста на улицу, если он не прекратит истерить. Тогда Шуст обреченно забился в угол под лестницу и оттуда смотрел на происходящее, теряя последние силы. Когда послышался слабенький писк родившихся малышей, и все громогласно возликовали, Шуст практически лишился чувств. Интуитивно он двинулся на слабых предательски подгинающихся лапах в направлении раздававшегося писка, но, сделав несколько шагов, совсем ослаб и к месту рождения крошек он добрался уже ползком. Бабуся подхватила его на руки и сунула обессиленного от нервов Шуста в лежачок к Младе и новорожденным детусям. «Иди, папаша…что трудно рожать? То-то…", – ласково пошутила бабуся и погладила Шуста, чтобы подбодрить его и привести в более-менее нормальное состояние, – поздравляю, липунюшки мои! ». Бабуся смахнула слезу, теперь не надо было держаться и хорохориться, можно дать волю чувствам.  

Шуст увидел, что их, его малышей, было трое.. «Слепенькие таракашечки, – подумал он, – мои очаровательные детуси. Как я вас люблю! ». Он тесно прижался к Младе, которая начала заботливо нализывать всех четверых – и детусей, и Шуста. Шуст расслабился и отдыхал, он был совершенно счастлив! Скоро малыши нашли мамино пузико с теплым сладеньким молочком и занялись приятным делом, единственным пока делом, которое они освоили ещё внутри мамки. «Мы – молодцы! » – в полусне прошептал Шуст Младе. Она лизнула его в ушко. Он тоже хотел лизнуть Младу в ответ и высунул язычок, чтобы сделать это, да так и заснул с высунутым язычком. Сон, нахлынувший на него от неимоверной моральной усталости, застал его в самом непредвиденном месте.  

Бабуся закрыла постельку легким ажурным пологом. Постояла, прислушиваясь к мирному сопению и попискиванию с причмокиванием. «Царь, царица и приплод…», – подумала бабуся и на цыпочках удалилась. За ней потихоньку растеклись остальные. В домике было хорошо!  

Глава 3. Илюшка, Никишка и Лёшка.  

Сынули Шуста и Млады подрастают  

Постоянно пищащие и ищущие вкусненько поесть малышки начали свою жизнь. Подрастали они быстро, набирались навыков. Была в их жизни одна закавыка – все трое были пока безымянными. Вариантов у Шуста с Младой была масса, но как-то ни на одном из них родители детусей-липунчиков не могли остановиться.  

Вот однажды наступила обычная ночь. Все в домике угомонились и улеглись. Однако, суетная бабуся никак не могла заснуть. Архи важное дело никак не давало ей покоя. Бабуся назначила себя ответственной за имена маленьких детусей. Каждый день она их пристально разглядывала, изучала характеры масек. Она собрала кучу фактов, основанных на своих наблюдениях. Пахомыч, которого она тоже подключила к дельцу с именами, посоветовал бабусе побывать в старой библиотеке Дома культуры (помните, что в старинном парке? ), порыться, поворошить старые книги и, возможно, озарение-то наступит. Поликсения так и сделала, провела несколько часов среди интереснейших книг и выбрала одну. Уж очень она приглянулась нашей бабусе. А называлась книженция, да с картинками, «Русские народные былины». Дома бабуся начала с удовольствием читать книжечку и нашла в ней много не только интересного, но и полезного в плане выбора имен для детусей-липунчиков. Она торопилась придумать достойные имена троим липунюшкам. По этому поводу у бабуси был пунктик – она мечтала быть первой и предложить такие имена, что все ахнут! Книжка-помощница лежала на столике в мансарде и ждала, вернее, манила бабусю. Поликсения осторожненько поднялась с постели, ещё раз заглянула под полог лежачка. Благородное семейство мирно почивало. Млада спокойно возлежала прелестной головкой на широкой груди Шуста. Он обнимал её лапкой, хвост Шуста накрывал малюсенькие телки трёх детусей. Идиллия была полнейшая, достойная кисти какого-нибудь художника-анималиста, естественно гениального. Бабуся приложила ладошки к пухленьким щечкам и не могла пошевелиться от умиления. Потом она вспомнила про своё важное дельце и поплыла наверх к заветной книжке. Она уже практически определилась с именами каждому липунчику, но хотела ещё раз убедиться в правоте своего выбора. Накинув на нос очёчки, бабуся в который раз начала перелистывать книгу, перечитывая особо понравившиеся места.  

Наконец в бабусиной головке всё устаканилось и вот, что у неё получилось. Детусей-мальчуганов, по версии бабуси, следовало назвать Илюшка, Никишка и Лёшка в соответствии с именами русских богатырей, сильных и справедливых, стоявших на стороже родной земли и своего народа. Илюшка по имени Ильи Муромца – самый крупный из троих появился первым; Никишка по имени Никитича Добрыни – по комплекции чуть помене, появился следом; Лёшка по имени Алёши Поповича – пока был самым маленьким из братьев, самым хрупким, «тонкой кости», как говаривала бабуся, мордочка милая, почти девчачья, по-видимому, в Младу. Он появился последним, больше всех пищал, извещая белый свет о том, что он тоже теперь полноправный представитель этого огромного мира.  

Завтра бабуся выступит со своим предложением. Самой её идея с именами очень нравилась, она, без ложной скромности, считала её гениальной. Бабуся надеялась, что все домашние по достоинству оценят проделанную ею титаническую работу и примут выбранные имена.  

Настало утро и бабуся объявила всеобщий сбор после завтрака для важного сообщения. Липуны быстренько полопали и уселись за столом согласно «купленным билетам» (за каждым уже давно было закреплено своё местечко). Им не терпелось узнать важную новость и все навострили ушки.  

«Молодые родители, – торжественно обратилась бабуся к Шусту и Младе, -а, вы уже придумали имена своим детусям? ». Сейчас бабуся сильно рисковала. Родители могли ответить «да» и её затея с именами русских богатырей могла провалиться. Переделывать уже присвоенные родителями имена было бы неуместно и не красиво. Шуст с Младой переглянулись и отрицательно покачали головками. «А, что так? » – удивилась бабуся. «Да, всё никак не придумывается, – ответил Шуст, – пока ищем, подбираем, спорим…Не простое это дело, знаете ли». «Знаю, знаю, – бодренько продолжила бабуся, – кому же как не мне знать-то. Ох, чтобы, вы дорогуши, делали без своей бабуси? ». Произнесла это Поликсения с нескрываемой гордостью. «Бабуся, неужели ты придумала, – оживилась Млада, – говори, не томи! » Бабуся вынула книжку с былинами и положила на стол. Кошачьи шейки вытянулись в направлении книжки, все пытались рассмотреть картинку на обложке. Бабуся поставила книгу вертикально, чтобы всем было хорошо видно. На картинке с глянцевой обложки были изображены три могучих доброчела на не менее могучих конях. Доброчелы были одеты в одежду воинов и держали в руках оружие. Казалось и воинские доспехи и старинное оружие были неподъемными. «Кто эти доброчелы, бабуся? Где они живут? », – наперебой затараторили липуны. Бабуся важно ответила: «В этой книге написано, что в те давние времена, когда они жили, а было это очень давно, их называли богатырями. Богатыри совершили множество ратных подвигов, защищая землю русскую от всякой «поганой нечестии. Славные были ребята! Полюбились они мне. Вот по их именам я решила назвать наших липунчиков – Илюшка, Никишка и Лёшка! Как вам?!».  

Липуны оживились, стали передавать книгу из лап в лапы, разглядывать картинки, коих в увлекательной книге было предостаточно. Договорились, что каждый вечер бабуся будет читать былины липунам. Похоже, идея бабуси всем очень понравилась. Шуст вообще был в восторге. Он не мыслил своих детусей вялыми, субтильными, ноющими по всякому поводу. Особенно теперь, когда сами доброчелы-спецназовцы зачислили его в особый отряд спасателей. Сыновей он воспитает настоящими «мужиками», уже и с Мамонтом договорился, Захар согласился быть у детусей тренером, когда подрастут. Его сынки будут богатырями и никак иначе!  

Семья рукоплескала находчивой бабусе. Все шумной гурьбой полезли к ней на колени, пытаясь захватить самые удобные местечки и первыми получить от бабуси ласковое поглаживание или почесывание. Бабуся хохотала, заливаясь звонким колокольчиком. Она была польщена таким успехом, многодневный труд не прошел даром. «Это надо отметить, – весело сказала она, – всем жирненьких сливочек, а Младе ещё и ложечку сгущенного молочка в придачу! Мамочкам особый почёт, «респект и уважуха»! Всё-таки начиталась чего-то лишнего наша бабуська в библиотеке!  

Млада, хотя и радовалась вместе со всеми, но пока не переварила до конца имена своих ненаглядных малюток. Вообще-то она мыслила дать им имена более креативные что ли. Но, вскоре она поняла, как можно будет кликать своих детусей по жизни, и все стало на свои места. Илюшку можно будет называть Иль, Никишку – Ники; а Лёшку (он же Алексей) – Алекс. Вот вам и креативчик с неомодернизмиком и, уж точно, ни как у всех! Чего моднице Младе и хотелось, всем привет!  

Давайте, пожелаем новонаречённым детуськам, чтобы имена стали для них счастливыми и приносили только удачу! Браво, бабуся!!!  

Чтобы продолжить повествование дальше, мне понадобится ввести в мою историю про липунов старого знакомого – котяру Буслая. Вы спросите, зачем? Ведь у наших героев так всё замечательно!  

Ага! А как же приключения? Нет, без Буслая никак не обойтись. Так что, крути и так, и эдак, а Буслая подавай! Как говорится, Буслай «come back»!  

лава 4. И всё же, Буслай – «come back»!  

Как Буслай оказался на планете Семицветная.  

Напомню. После гадкого поступка с похищением малыша Синеоки, когда на фоне этого преступления полгородка доброчелов вышли «из строя», впали в ступор, а наша добрейшая бабуся Поликсения чуть не лишалась жизни, было решено отправить Буслая на планету Зиндон и навсегда закрыть ему путь на Землепланету. Выдворяли Буслая без шумихи на спецкосмолете, оборудованном металлическим контейнером, куда поместили на время перелета опаснейший «преступный элемент».  

Шуст всё же пришел проводить Буслая. Ему необходимо было это сделать для собственного «я». Объяснить поступок Шуста невозможно, слишком тут много личного на уровне подсознания. Шусту так было надо, вот и всё! После того, как Шуст проводил грустным взглядом удаляющуюся в темное небо светящуюся точку космолета, навсегда увозящего из его жизни Буслая, он не испытал особого облегчения. Шуст не перестал мучаться и страдать. Таков уж был этот Буслай! Он постоянно незримо отирался где-то рядом. Только любовь Млады да рождение очаровательных детусей вернули Шуста к нормальной жизни, семейной, счастливой. Шуст постепенно избавился от невыносимо тяжкого груза воспоминаний о Буслае. Честно, я очень рада за него, он победил свои страхи и фобии. Шуст – молодец!  

А мы вернемся на космолет, который в данный момент бороздит просторы Вселенной, увозя на борту пленённого Буслая с двумя сопровождающими опасный груз спецназовцами.  

Планета Зиндон – конечный пункт доставки, находилась на довольно приличном расстоянии от Землепланеты. Добраться до неё можно было только дозаправившись два раза. Для этой цели использовались две технические планеты с топливо-заправочными станциями ТЗС-1 и ТЗС-2. Путь на Зиндон, где должен был навеки поселиться Буслай без права возвращения на Землепланету, был не быстрым. Доброчелы, которые были задейс-вованы в организации перелета, казалось, учли всё до мелочей, обеспечив полнейшую безопасность и исключив возможность побега Буслая. Да и куда ему было бежать! Обе перевалочные планеты были совершенно не пригодны для обитания. По сути это были пустынные безжизненные космические объекты с единственным инженерным сооружением на каждой в виде топливо-заправочной станции. Минимум обслуживающего персона с вахтовым методом работы. Только сумасшедший, который совсем не дружит с головой, мог сбежать на этом маршруте следования на Зиндон.  

Таким сумасшедшим и оказался Буслай. С момента позорной поимки его сетью, Буслай ненавидел и презирал себя. Он поклялся, что не даст навечно упечь его, выдающегося котяру, на ненавистном Зиндоне. Ясно, что надо организовать побег, над планом которого начал упорно работать Буслай как только щёлкнули запоры на контейнере для перевозки. До ТЗС-1 лёту пять с небольшим часов. За это время он должен был «кровь из носу» придумать план побега. Первое, что он сразу решил, бежать нужно непременно на ТЗС-1, где предстояла первая дозаправка. Из подслушанных им разговоров двух охранников (вот уж поистине «Болтун – находка для шпиона! ») Буслай выяснил, что обе планеты ТЗС-1 и ТЗС-2 абсолютно не пригодны для существования. Только первая была более «живая», если для данной ситуации можно применить такую характеристику. Климат на ТЗС-1 был не такой суровый, иногда появлялось бледное маломощное светило, которое худо-бедно освещало и согревало планету. Поверхность занята гиблой пустыней, сплошными песками, но всё же не камни и постоянный полумрак, как на ТЗС-2. Здесь, по разумению Буслая, можно было продержаться дня два-три, а потом что-нибудь придумать, как перебраться на какую-нибудь планету с пригодной для обитания котауси природной средой.  

Следующая задача, как выбраться из закрытого контейнера, когда космолет станет на дозаправку. Тут было над чем помозговать. Однозначно, замки и засовы на контейнере самому не открыть. Сделать это можно только с помощью охранника. Буслай давно изучил обоих пацанов, сделал определенные выводы для себя. Понятно, что строгий, даже жёсткий, мордастый Кремень (Олег Кремнёв) – ему не помощник в побеге. Буслаю показалось, что Кремень вообще лишен каких-либо чувств, да и взгляд исподлобья у него был какой-то недобрый, по большей части подозрительный. Не-е-е, такого не уговорить не то что за пять часов, а и за сутки, если это в принципе возможно. Вариант с Кременем был бесполезным! Оставался Емеля (Матвей Емелин). Буслай подслушал, что это было первое серьезное задание молодого спасателя. По всему чувствовалось, что парень был добрый и очень совестливый. Ему было жутко неприятно видеть Буслая в положении заключенного, не имеющего доступа к свободному передвижению в пространстве и вольной пище. А, ведь это так не свойственно котауси. Буслай решил, что на этих слабостях Емели можно было неплохо сыграть. Всю дорогу Буслай прикидывался паинькой, невинно осужденным. Он был тих, молчалив и…печален. Грустное выражение не сходило с его осунувшейся морды, в потухших, потерявших всякий интерес к жизни глазах, неимоверная тоска и безысходность. Буслай тяжело и часто вздыхал и бормотал что-то невнятное, иногда, типа, плакал. Такие манипуляции Буслай прокидывал постоянно, как только Емеля приносил и подавал ему пищу через окошко или, когда Емеля просто смотрел на него. Времени на обработку Емели у Буслая оставалось не так много, они уже давно находились в полете. Он выждал момент, когда Кремень задремал, а Емеля как раз принес ему обед. Буслай сделал вид, что не замечает пищи, занятый своими невеселыми мыслями. Он начал что-то бубнить себе под нос, но так, чтобы до молодого спецназовца долетали обрывки слов типа «несчастный я, всеми брошенный», «даже не выслушали», «бедные мои детуси – теперь безотцовщина», «больше никогда не увидимся», «сам во всем виноват», «простите, родные…лучше бы я умер…». Даже из отдельных фраз «картина маслом» получилась настолько трагичная, что охранник дрогнул. Он пододвинул мисочку с кормом вглубь окошка и сказал: «Поешьте…вы давно ничего не кушали». Буслай как бы очнулся, вздрогнул, обвел отсутствующим мутным взором стены контейнера и задержал взгляд на охраннике. «Это ВЫ (здесь он сделал упор на «ВЫ», подчеркивая свое уважение к говорившему) мне? – как бы не веря, что с ним заговорили, дрожащим голосом произнес Буслай, – Спасибо, мил доброчел». Буслай подошел к миске, Емеля не уходил и не закрывал окошко. «Отлично, отлично, – думал котяра, – только бы не сорвался! Качай, Буслай, качай! ». Он впился цепким агатовым взором в спецназовца. Гипноз, так часто применяемый Буслаем в подобных ситуациях, пошёл. «Я знаю ВАМ не положено, но, позвольте спросить, один маленький вопросик», – почти простонал хитрый котище. «Конечно…», – тихо произнес охранник и быстро оглянулся на напарника. Тот вовсю дрых, даже рот приоткрылся от расслабленного сном опустившегося подбородка. «ВЫ так добры ко мне, – Буслай улыбнулся самой смущенной улыбкой, какую только смог изобразить, – подскажите, нам ещё долго лететь? » Вопрос был до безобразия невинным и ничего не подозревающий Емеля решил ответить: «Скоро будем на ТЗС-1, дозаправимся и дальше…». Буслай подкрался ещё ближе к проему открытого окошка и приковал гипнотическим взглядом Емелю к месту, где тот застыл. Молодой спецназовец ничего не видел вокруг, все окружающие предметы потеряли четкие очертания, утонули в туманной дымке. Он пытался думать об инструкции, прописывающей правила перевозки опасных пассажиров, но смог вспомнить ни единого слова. Сейчас для него существовали только огромные всепоглощающие агатовые глазищи с расширенными черными зрачками и холодок по спине. Буслаю надо было срочно дожать неопытного охранника, пока не проснулся второй. «Я ВАС очень прошу, в качестве единственной просьбы за весь наш с ВАМИ путь, будьте любезны, разрешите глоток свежего воздуха, когда мы опустимся и будем заправляться. Если ВАС, конечно, не затруднит. Вряд ли я куда-нибудь денусь на этой несчастной пустынной планете, – он немного перефразировал где-то услышанные стихи и печально добавил, – воздух свободы так сладок и приятен! » Зачарованный Емеля согласно кивнул, как во сне, да, он, собственно, и пребывал во сне. «Оп-па! – возрадовался про себя коварный котяра, – Ты прокачал его, Буслай! » Емеле же он ответил: «ВЫ очень добрый, ВАМ воздастся».  

Напарник Емели Кремень зашевелился. Емеля быстро прикрыл окошко и отошел от контейнера. Довольный Буслай залег в уголке. Главное, чтобы молодой охранник не очухался и не передумал. Но тут космолет стал снижаться и плавно заходить на посадку. Они прибыли на ТЗС-1.  

Дальше события развивались быстро. Кремень отправился пообщаться с обслугой. Ребята на станции всегда были рады поболтать с гостями ни о чем, скуки ради. Буслай поскрёбся когтями о стенку контейнера, призывая Емелю. Тот открыл, как и обещал засовы и замки. Буслай медленно вышел из контейнера. В данный момент нельзя было проявить излишнюю суетливость и вызвать подозрение. Подошел к выходу и спрыгнул из космолета в песок, быстро огляделся. До самого горизонта – один песок. Чуть подальше за заправочной станцией начинались барханы. Именно туда надо было рвать когти и, уже там, за барханами, где-то прятаться.  

Емеля, ничего не подозревая, тоже спрыгнул и стоял рядом, ожидая, когда Буслай дыхнет воздусей свободы. Буслай уже приготовился сделать первый мощный прыжок и умчаться за спасительные барханы, когда из операторной неожиданно вышел Кремень. Увидев свободно гуляющего Буслая, он оторопел в первую минуту, только глаза выпучились до неимоверных размеров. Этого хватило Буслаю, чтобы оценить обстановку и принять решение. Он сделал свой мощный прыжок, но не к барханам, а к оторопевшему Кременю. Уже в прыжке он оскалил огромные клыки и выпустил длинные когти-ножи. Отработанным движением провёз когтищами наискось по удивленному лицу спецназовца. Рык при этом был оглушительный, Буслай сам чуть не рухнул на песок от своего собственного рычания. Удар лапищей был настолько мощным, что бедный Кремень согнулся пополам и закрыл израненное лицо двумя руками. Сквозь пальцы хлынула кровь. Заправщики, выскочившие на страшный рык дикого зверя, конечно, сразу кинулись на помощь Кременю. У того был болевой шок, он уже лежал на песке без сознания.  

Буслай огромными прыжками уходил за барханы, оставляя за собой облако вздыбленного песка. Здесь ему ещё раз свезло, так свезло. Началась песчаная буря, которые были не редкостью на этой планете. Буря скрыла оставленные Буслаем следы. Теперь даже самый опытный следопыт не разобрался бы, в каком направлении ушёл Буслай. За барханами были другие барханы, потом ещё и ещё, пески, пески… Буслай на всякий пожарный убежал подальше и начал зарываться в теплый песок. Он тщательно спрятал тушку своего огромного тела, оставив на поверхности только мордуц и уши. Пятнистый окрас рыже-песочного с вкраплениями коричневого цвета позволял ему слиться с окружающей средой и стать невидимым. Он вспомнил свой любимейший фильм, который смотрел в кинозале Дома культуры там на Землепланете, «Белое солнце пустыни». «Блин, чисто Саид! » – подумал он с иронией. Этот фильм нравился Буслаю очень, он смотрел его раз тридцать, выучил почти наизусть. Догадайтесь с трёх раз, кто был его любимым героем. Нет, не Саид, роль которого он сейчас исполнял, не честный таможенник и даже не товарищ Сухов. Его героем в этом фильме был Абдулла, предводитель басмачей. Он балдел от этого хитрого, жестокого, физически натренированного молодца-удальца, которому были неведомы слюнтяйство, жалость, чистоплюйство. Буслай мечтал быть на него похожим и во многом подражал. Он заставил себя отвлечься от сцен из фильма и стал изучать рекогносцировку.  

С высокого бархана, где он запрятался, хорошо просматривалась территория пункта дозаправки. Острое зрение позволяло Буслаю разглядеть, что происходило на площадке. Он видел, как суетились вокруг Кременя доброчелы. Повидимому, они обрабатывали ему раны на лице, делали перевязку. Потом погрузили на брезент и с трудом затащили на борт космолета. Видел Буслай и то, как один из операторов осматривал окрестности в бинокль. «Во, дурилка картонная, что ж ты разглядишь-то при такой маскировке! » – думал безо всякого волнения Буслай. Другой оператор что-то возбужденно докладывал по рации. Неужели вызывает помощь спецназа на поиски беглеца? Это был крайне неприятный вариант, хотя Буслай предвидел такой ход событий. Потом космолет взмыл в небо и пошёл в обратном направлении к Землепланете. Ну, а куда же ещё? На Зиндон везти было некого.  

Оставалось ждать. Остатки ночи до утра Буслаю предстояло провести по уши в песке. Это его ничуть не волновало. Голод и временные неудобства он готов был снести без проблем. Но, как выбраться с ТЗС-1? Вот в чём вопрос. Утром могли нагрянуть спецназовцы с какой-нибудь сеткой по его буслаеву голову. Поэтому, желательно выбраться отсюда раньше них. Буслай аккуратно откопался из песка и ползком направился к заправочной станции, делая паузы между переходами, чтобы удостовериться, что его не обнаружили. Но, похоже, никто из оставшихся доброчелов не собирался его обнаруживать, по крайней мере, до прибытия подкрепления спецов. Так что, довольно быстро Буслай оказался совсем рядом с операторной.  

Утро занималось. Оно мало чем отличалось от ночи, стало чуточку светлее и всё. «Ну и, планетка, – подумал Буслай, – надо свинчивать отсюда побыстрее».  

Утром зачастили космолеты. Пока только грузовые транспортники, которые дозаправлялись согласно плану и следовали дальше со своими грузами кто куда. Буслай очень не хотел улетать с ТЗС-1 на этих космолетах. Они явно выполняли какие-то сугубо технические задачи и перевозили грузы на далекие, такие же безжизненные планеты. «Такого нам не нать! » – размышлял Буслай. Он решил ещё подождать, может подвернется более выгодный рейс. В конце концов, он запросто мог пережить здесь денёк-другой. Правда его волновал спецназ, который мог прибыть в любую минуту и организовать поиски беглеца. В таком случае придется уходить глубоко в пески и, превратившись в киношного Саида, затаиться. Грузовые космолеты Буслай планировал как совсем уж крайний вариант, при безвыходном положении.  

Но, судьба вновь улыбнулась ему. На космодром опустился явно пассажирский космолет. На борту было написано большими красивыми буквами «Добро пожаловать на Семицветную! » и нарисована изящно выгнутая огромная радуга. Буслай жадно ловил разговор пилотов с операторами. Понял одно, на космолете какая-то незначительная техническая неполадка, пассажиров на борту всего десять. Посадка вынужденная, скорее, так перестраховка. Пока обслуга с экипажем чего-то там возились, Буслай исхитрился подобраться к космолету и едва уловимой тенью проникнуть внутрь, где спрятался под пустующим креслом в салоне и затих в темноте.  

Минут через пятнадцать космолет взлетел и помчался, как надеялся Буслай, к планете с красивым названием Семицветная.  

Небольшая справка. Семицветная – одна из шести прелестных планет в окружении Землепланеты. Расположена, что называется, в «шаговой доступности» от Землепланеты. Семицветная сродни Прелестнице, только размером чуть поменьше. Та же великолепная природа, чудесные виды, экзотичные обитатели из народов пернатых и зверей. Семицветная была своего рода планета-парк естественного происхождения. Доброчелы берегли Семицветную как уникальный природный объект. Массовый доступ сюда был запрещён Законом. Организовывались редкие непродолжительные экскурсии с целью полюбоваться радужными рассветами и закатами, насладиться первозданными красотами замечательной планеты. Путевки с такими экскурсиями было очень тяжело достать, желающие ожидали счастливого случая порой годами. Кому из доброчелов удавалось всё же попасть на Семицветную, не забывал это путешествие уже никогда. Вот на эту прелестную планету и уносил сейчас кстати подвернувшийся космолет нашего Буслая.  

Глава 5. Здравствуй, Семицветная, Буслай прибыл!  

Первые знакомства, первые симпатии и антипатии.  

Космолет опустился в порту Семицветной и зарулил на парковочное место. Пассажиры покидали салон, суетясь и путаясь, как обычно. Это было выгодно Буслаю, который под общий шумок незаметно улизнул из космолета.  

В небе над Семицветной занимался тот самый знаменитый рассвет, ради которого так стремились попасть на прелестную планету тысячи доброчелов. Заглядеться было на что! Весь небосвод был расчерчен многочисленными радугами. Ленты радуг были широкие и узкие, длинные и короткие. Они загорались семью цветами сначала бледными с нечёткими переходами от одного цвета к другому, постепенно становились всё ярче и ярче, границы между ними чётче и чётче. Некоторое время «распустившаяся» радуга застывала, как бы демонстрируя себя во всей красе и, затем, начинала медленно таить. Тут же загоралась другая, повторяя весь цикл жизни радуги. И так по всему небу над планетой. Радуг было много, их дуги возникали в разных направлениях и плоскостях, пересекаясь друг с другом, проникая друг в друга. Зрелище было потрясающим! Дух захватывало от этой нереальной красотени!  

Прибывшие с Землепланеты туристы не переставали восторженно ахать, пихать друг дружку и тыкать в небо пальцами. Защелкали камеры фотоаппаратов и мобильников. Пока доброчелы увлеклись сложной процедурой одновременно увидеть своими глазами и запечатлеть эффектное природное явление, наш Буслай на полусогнутых лапах, прижав уши и поджав хвост, начал двигаться прочь с опасной открытой местности к ближайшему укрытию, коим оказалось довольно большое поле необыкновенно интересных цветов. Он легко ушёл незамеченным и тут же растворился в цветочных кущах. Аромат огромной плантации похожих на крупные ромашки цветов чуть не сбил его с лап. Буслай заторопился покинуть дурманящее поле, чтобы не опрокинуться на нём, чего доброго.  

За полем начинался густой лес. Перед тем, как войти в лесную прохладу Буслай, любопытства ради, сорвал один цветок и разглядел его поближе. Да, это было огромная ромашка, сантиметров двадцать в диаметре, с яркой жёлтой серединкой, очень напоминающей смайлик. Это она источала насыщенный медовый аромат. Семь разноцветных лепестков, по количеству цветов радуги, обрамляли желтую серединку. Буслай не удержался и понюхал необычную ромашку и тут же сильно пожалел, что сделал это. Его пронял неудержимый чёх. Мало того, что Буслай ослаб от громогласных чиханий, следовавших друг за другом непрерывной чередой, эти неуместные чихания могли выдать его со всеми потрохами, так как разносились далеко окрест. Наконец, он догадался выбросить коварный цветок и заползти в лес. Здесь он стал чихать гораздо реже, мог осмотреться и сориентироваться. Принявший Буслая в свою сень лес был густой, лиственный с красивой ажурной тенью и очень комфортным микроклиматом внутри. Буслай услышал мелодичное ненавязчивое журчание и пошел в его направлении. Журчание издавал лесной ручеек с чистейшей прозрачной водой. Буслай промыл ноздри от цветочной пыльцы, жадно попил прохладной воды, зачерпывая языком большие порции живительной влаги. Прилёг. Отметил про себя, что лес, где, по всей видимости, предстояло обосноваться ему положительно нравится. Пока.  

Предстояло всё ещё раз подробно изучить, вынюхать, прозондировать, чтобы дать объективную оценку. Этим он займется в ближайшее время. Инцидент с душистым пылящим цветком заставил его серьёзно упрекнуть себя в непростительной глупости. многолетний опыт не позволял так себя вести и, Буслай пообещал самому себе впредь не растопыриваться, не терять бдительность, чтобы не вляпываться в подобные истории. На ум пришла интересная фраза из фильма «Морозко», подсмотренного им в период обитания в Доме культуры. Там лопухнувшийся Дед Мороз, так звали героя, по вине которого остекленела субтильная девица с противным тоненьким голоском, прыгал вокруг неё, бил себя по звонкой башке и причитал: «Ах, я – дурень старОй, голова с дырой! ». Буслай усмехнулся от воспоминаний. Ну, уж нет, он не дурень и голова у него не дырявая! Вон, какое дельце провернул!  

Буслай начал тщательно смачивать обильной слюной подушечки передней лапы и с любовью и завидным старанием нализывать свою далеко не тупую морду, промывать уголки красивейших агатовых глаз и, конечно, уши, которые должны быть чистыми и помогать всё слышать.  

Вдруг его чисто вымытые уши уловили, пока не очень ясный, звук, нос почуял едва уловимый запах Чужого. Глаза навострились и впились в направлении исходящего от Чужого запаха. Там было пусто, но там кто-то был. Буслай быстро вскочил и прыгнул на запах. Никого. Однако, он увидел, как закачались верхушки низкорослых кустарников. Некто, не пожелавший обнаруживать себя, быстро удалялся в лес. Буслай не рискнул гнаться за ним. Надо было освоиться, обозначить свою территорию, потом уж качать права. Но то, что за ним следили Буслай был уверен и насторожился.  

Он выбрал в лесу одну удобную полянку, которая отвечала требованиям Буслая в плане кругового обзора, а также обеспечивала при удачное отступление в случае форс-мажорных обстоятельств. Он отметил территорию определенным способом, позволяющим с этого мгновения считать её своей. Решил не хамничать и ограничиться пока небольшим радиусом. Со временем Буслай предполагал расширить границы своего «княжества» беспредельно. А сейчас он закусил мелким грызунчиком, которому не повезло оказаться в данное время в данном месте. Затем сытый Буслай забрался на одно из деревьев, удобно разместился на толстой почти горизонтальной ветке и задремал. Легкий ветерок гулял в кроне красивого дерева, перебирая резные листочки. Дремать было очень приятно под шумок шелестящей листвы.  

Вдруг завсегда чуткий слух Буслая уловил посторонний звук, издаваемый каким-то явно живым существом. Приоткрыв глаза, он начал выглядывать незваного гостя. Ага, вот он! Внизу Буслай заметил юркое существо, которое по внешнему виду напоминало то ли маленькую обезьянку, то ли собачонку из серии лысеньких и постоянно трясущихся мелкой дрожью. Круглые выпуклые глазки существа со страхом и напряжением осматривали буслаеву поляну. Хвост был поджат между ног, от малейшего шороха существо приседало, прижимало уши. С ним всё было предельно ясно, но Буслай был сыт и, это пока спасало трусливое существо от бесславной кончины. Буслаю вдруг захотелось пошутковать. «Подь сюды в натуре! » – скомандовал он тоном, не терпящем возражений. Существо от страха прыгнуло не в лес, а, наоборот, в центр поляны. Буслай, всё ещё не слезая с дерева спросил, исполняя роль Грозного Царя: «Ты чьих, холоп, будешь? ». Существо неожиданно замяукало протяжно-жалостливо и жутко противно одновременно. Буслай крайне удивился, что перед ним котауси и спрыгнул, чтобы разглядеть странного собрата поближе. Существо, увидев брутального котищу, задрожал, сжался, присел и описался. Буслай топнул, чтобы прогнать дохлика с поляны. Убирать тушку зверька, который вот-вот опрокинется от разрыва сердца, ему не улыбалось. Странно, но зверок не уходил. Он только сильнее дрожал, из выпученных глазок капали слёзы. К тому же Буслай заметил, что зверок пытается ему что-то сказать. «Тааа-к, успокоился и начал по новой, внятно! » – приказал он зверьку. Тот произнес писклявым гундявым голоском: «Просили передать, надо встретиться…я покажу где…». «Так ты – гонец, – догадался Буслай, – кто…просил? ». «Они…» – тихо ответил совершенно запуганный подобие котауси. «Они? Их, что много? Да, рожай уже, кто они? » – Буслай слегка замахнулся. Зверок сжался в маленький комочек, зажмурился и прошептал: «Не велено… Меня накажут…». «Сейчас точно сдохнет, – подумал Буслай, – и я не узнаю, кто такие ОНИ». Буслай наклонился к зверёнышу и произнес: «Ладно, веди…Они, так они…Бум знакомиться. ».  

Зверок побежал впереди мелкими шажками, получалось очень медленно. Буслай посадил его на закорки и дело пошло гораздо быстрее. «Зовут как? », – на ходу спросил Буслай. «Дрыщ», – ответил зверёк. «Дрыщ?! Ну-ну…», – едва подавил смех Буслай.  

«Это здесь», – сообщил Дрыщ, мгновенно соскочил с закорок Буслая и юркнул в густую изумрудную траву. Буслай одним взглядом окинул поляну, на которую его вывел Дрыщ. Он механически по давней привычке сосчитал находящиеся на поляне объекты. Их было шестеро. Все – котауси разной масти. При более внимательном рассмотрении Буслай увидел следующую картину. В центре на пне в виде кресла с высокой спинкой или трона возлежала пренеприятная особа. Похоже, она здесь главенствовала. Надменное выражение некрасивой морды и поза царицы подтверждали догадки Буслая. Она была единственная самка, остальные котауси были мужики с претензией на «князей», «баронов», «графьёв» и прочих представителей знатных родов, не меньше.  

«Приветствую тебя, незнакомец, на моей (особо выделено) земле! » – выдала Главная. Буслай спокойно посмотрел в её сторону. Главная протянула вперед переднюю лапу, как бы, для поцелуя. Буслай проигнорировал этот дурацкий жест. Он сразу чётко оценил окружение Главной котауси. В плане физической подготовки эта задрипанная напыженная «знать» не представляла для него ни малейшей угрозы, даже, если бы они напали на него одновременно вшестером. Он без труда раскидал бы их налево и направо, на раз! Хитрый Буслай решил применить тактику «взятой паузы, которую надо держать». Действительно, сработало. Главная заговорила первой, не выдержав затянувшегося молчания: «Ладно, замнём (она убрала протянутую для поцелуя лапу). Так откуда к нам такого красивого дяденьку занесло? » Буслай продолжал молчать. Котауси из свиты Главной беспокойно заёрзали и начали переглядываться. Главная тоже чувствовала себя явно не уютно. И без того некрасивая морда стала ещё не красивее от напряжения. Чтобы скрыть неудобное положение перед подчиненными, она продолжила говорить, пытаясь вызвать Буслая на диалог: «Говорят, вы прибомбасили себе землицы в моем (подчеркнуто) лесу? (молчание со стороны Буслая). Пользуйтесь, земли много, хватит всем (ни звука от Буслая). А, знаете, позвольте пригласить вас сегодня на вечеринку. Так, без повода. Я представлю вас всему прайду. Сейчас здесь только сливки общества, а вечером соберется весь прайд. Приходите, будет интересно». Буслай молча развернулся и двинулся к своей территории. По пути он подхватил зубами за шкурку притаившегося в траве Дрыща и поволок его с собой.  

На своей поляне он лёг под дерево, Дрыщ покорно съёжился рядом. Буслай размышлял. Котауси, которые претенциозно называли себя «прайдом» были ему крайне не интересны. Главная вообще вызывала отвращение, и в то же время эта мерзавка будила в нем чувство опасности и тревоги. Буслай воззрился на Дрыща, надо было выудить из этого ничтожества как можно больше информации о «сливках», о Главной и об обществе. Буслай тихонько щелкнул Дрыща по затылку и велел «докладать». Вот, что рассказал Буслаю Дрыщ. Главную зовут Росомаха. Она самопровозгласила себя Царицей прайда. Заправляет всем и вся. Свита из пяти преданных котауси – это, по сути, её охрана и исполнители воли Царицы. Прайд насчитывает, кроме шести членов, так называемых, «сливок» ещё около десятка котауси. Росомаху боятся и безоговорочно подчиняются. Царица жестокая и мстительная. Страшно оказаться у неё во врагах. Она способна не только жестоко наказать, но и «завалить» неугодного. За лапу её, правда, никто не ловил, но все знали, с чьей помощью или по чьему величайшему повелению из прайда исчезали котауси, которые пробовали ей перечить. Бывать на вечеринках Росомахи – закон для всех, иначе могут наказать. Себе до-роже!  

Буслай оттолкнул Дрыща и сказал: «Дуй отседа! ». Когда зверок исчез, Буслай ещё раз поразмышлял над ситуацией. Он решил, что стоит сходить на вечеринку, любопытно было посмотреть на весь «прайд», да и себя надо начинать показывать.  

Вечер приближался. Об этом возвестили многочисленные предзакатные радуги на небосводе, которые не уступали по красоте предрассветным. Буслай не стал планировать свой выход в «свет». Решил играть свою роль в соответствии с обстановкой, которая сложится на данный момент. Он был уверен, что всегда справится и выйдет победителем из любой ситуации, опираясь на значительный жизненный опыт, отличные психоаналитические способности и, конечно, актерское мастерство.  

Буслай смело и решительно зашагал на вечеринку. Он появился на поляне Царицы, когда общество уже собралось и вечеринка была в разгаре. Шестерка из «сливок» во главе с Росомахой держалась обособленной кучкой. Морды были надменные. С кривыми усмешечками, не покидавшими их мерзопакостные рожи, допущенные к особе Царицы, смотрели не на, а сквозь рядовых котауси. Буслай насчитал в общей сложности двадцать членов общества. Отметил для себя, что общество представляет собой ничем не выдающуюся серенькую массу и подумал: «Ни одной приличной морды. Тем хуже для них».  

Буслая заметили сразу. Стали перешептываться, удивленно переглядываться, смотрели с нескрываемым любопытством, но не без настороженности, наблюдали за реакцией Росомахи и её свиты, определяясь со своим поведением. Буслай оценил это и подумал: «Я уважать себя заставлю! ». Женская часть общества котауси шеи-то повыкручивала на красавца Буслая, такого им ещё не приходилось видеть. Буслай со своим мощным торсом, брутальной мордой и кисточками на ушах выгодно и беспроигрышно смотрелся на фоне бесцветных заморышей из общества. Это также не укрылось от глаз самовлюбленного Буслая. Он понял, что произвел фурор и практически «подмял» общество под себя. Настроение его поднялось, сердце наполнилось какой-то мальчишеской радостью. Его побег завершился на удивление удачно – прелестная планета, прекрасный лес для обитания, полный всяко-разных вкусняшек. «Что ещё надо, чтобы…», – он чуть не закончил фразу своего любимого героя Абдуллы «встретить старость». Буслай вовремя одумался. Нет, до старости ещё далеко! Вон, как блестят глазёнки девчонок-котауси при взгляде на него! «Хм, а есть прехорошенькие! », – попёрло Буслая.  

«Господа! » – голос Росомахи прозвучал властно и раздраженно. Все, как по команде повернулись к ней. Пока они были под её влиянием, но Буслай уже заметил, откуда эти раздраженные нотки в голосе Царицы, и ликовал в душе, уродка почуяла неладное. «Господа! – повторила Росомаха, – в нашем прайде прибыло, знакомьтесь…». Она повернулась к Буслаю, предлагая назваться. «Буслай», – представился тот и вышел на середину поляны во всей красе. Котауси вереницей двинулись к Буслаю, засвидетельствовать своё почтение. Каждый называл своё имя, которое Буслай тут же забывал.  

Росомаха длинным когтем поманила его к себе, предложила устроиться рядом. Он переступил через себя и сел около Царицы. Слишком опасно было сейчас обострять отношения. Самолюбие Росомахи итак было достаточно ущемлено. Буслай чувствовал, что сегодня одержал победу в этой молчаливой битве. Ничего, очень скоро Росомаха окончательно лишится своего влияния на общество. Это было предрешено, он, Буслай. поработает над этим. Но, пока авторитет Царицы «прайда» был непререкаем. Торопить события не-осторожным поведением было чревато самыми непредсказуемыми выходками со стороны Росомахи и её свиты. Как хороший стратег Буслай решил на время затаиться, ничем не выдавать свои планы, позволить врагу расслабиться, а потом нанести сокрушительный удар, используя эффект неожиданности.  

Вечеринка продолжалась. Росомаха периодически наклонялась с высоты своего трона к Буслаю, чтобы рассказать ему очередную сплетню о том или ином котауси и о его взаимоотношениях с другими членами общества. Было мерзко и отвратительно слушать некоторые подробности из уст противнейшего существа. К тому же, Росомаха, как бы невзначай, касалась морды Буслая своими усами или доверительно прижималась к плечу. «Эта уродка ещё и кокетничает! » – с омерзением думал Буслай. Ничего более отвратительного он давно не испытывал. Буслай ненавидел заигрывающую с ним Росомаху всеми фибрами души, но терпел. Он вспомнил отрывок из одного смешного фильма, где двое подвыпивших «казаков» обсуждают «баб», так они их называют: «Мерзкая баба! Все бабы – ведьмы! Точно». Вовремя вспомнившийся кусочек из фильма развеселил его, терпеть стало легче.  

Вдруг Буслай заметил необычное оживление в обществе, все взгляды устремились в одну сторону. На поляне появилась белая котауси. «А, вот и наша очаровашка, – прогнусавила Росомаха, – жаль только, непроходимая глупышка! ». Она помахала лапой и позвала «Монро, иди к нам, дорогая! ». Котауси, которую звали Монро, двинулась к ним. Что это была за грация! Как это у неё получалось? Нижняя часть беленького тельца на стройных высоких ножках плавно закачалась из стороны в стороны, выписывая какую-то сногсшибательную синусоиду. Походка Монро, при всей сложности движения попки и бёдер идеальной формы, была настолько легкой, что, казалось, тоненькие лапки не касаются земли. Перемещалась Монро не торопливо, с величайшим достоинством. Головку с прелестной мордочкой Монро несла с поразительной гордостью, жёлтые с поволокой глазки чуть прикрыты веками, очаровательный носик вздернут кверху. Все мужики-котауси, как под гипнозом, уставились на Монро и не отводили от неё страстных взглядов. У некоторых, в буквальном смысле, текли слюни.  

Монро приблизилась, исполнила по этикету фиктивный поцелуйчик с Росомахой. «Наш главный гость на сегодняшней вечеринке – Буслай», – представила Росомаха Буслая. Монро протянула изящно изогнутую лапку для поцелуя. Буслай, неожиданно для самого себя, как последний придурок, припал к нежной лапке. Монро одарила его бесподобным взглядом и слегка улыбнулась уголками ротика. Сердце Буслая ёкнуло, а в голове завертелись строчки из пошлой песенки: «Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую! ».  

Росомаха исподлобья наблюдала за этой сценой. Она испытывала унижение и оскорбление второй раз за сегодняшнюю вечеринку, будь она проклята! Росомаха в принципе ненавидела Монро лютой ненавистью. Теперь же она готова была лично разорвать на части, заживо содрать с неё белую шкурку и пустить себе на манто. А, ещё запустить когти в эти бестолковые глаза и вырвать их! «Ненавижу, ненавижу, ненавижу! » – кричала она про себя, задыхаясь от бешенства, глазищи налились кровью. Росомахе стоило невероятных усилий подавить гнев и прикинуться ласковой подружкой Монро. Росомаха давно бы изничтожила «бледную поганку», но не могла этого сделать, пока все обожали беленькую котауси. Коварная Росомаха выжидала подходящий момент для исполнения своего плана, конечным результатом которого было избавление от Монро, а в идеале – смерть неугодной блондинки!  

После энергичных игрищ уставшие котауси разбрелись по поляне и вели тихие светские беседы. Монро с такой же грацией удалилась от трона и спокойно болтала с подружками ни о чём, не забывая при этом посылать призывные взгляды Буслаю. Наш герой не сводил с прекрасной беляночки влюблённых глаз. Отвергнутая Росомаха потеряла последнюю надежду привлечь внимание Буслая и завладеть его чувствами. Жирная точка была поставлена, когда Буслай, даже не попрощавшись, рванул за Монро, чтобы проводить её с вечеринки, подписав, ещё раз, ничего не подозревающей красавице смертный приговор.  

На следующей вечеринке Буслай пригласил Монро в гости на свою поляну. Та приняла предложение, но оговорила, что наведается только днем. Они весело лазали по деревьям, игрались, догоняли друг друга. Буслай вкусно кормил, стараясь угодить и удивить Монро. Было замечательно! Потом им стало мало дня и грустно расставаться на ночь. Была и ещё одна веская причина, которая заставляла Буслая обеспечить надежную и постоянную защиту для Монро. Он прекрасно понимал, что зловредная Росомаха не простит ему то, что он предпочёл ей, Великой Царице, простушку Монро. Росомаха постарается отомстить. Природная интуиция подсказывала, что удар мерзкая тварь собирается нанести ему именно через Монро. Он всеми силами старался приглядывать за Монро каждую минуту. Пока это удавалось, но всё могло измениться к худшему. Хитрая, коварная и сверх жестокая Росомаха была очень опасна для счастливой парочки.  

Буслай был готов решиться сменить свою территорию на новую. С этой целью тайно ото всех увести Монро глубже в лес подальше от «прайда». Но тут же понимал, что эта будет временная безопасность. Росомаха с ног собьется, но отыщет их с помощью своих преданных уродов и обязательно погубит. Потом, гордость не позволяла ему бежать и прятаться от врага. Он умел принимать смертный бой, умел биться до конца и побеждать! Он думал и думал, день и ночь, когда Монро мирно спала у него на груди, обняв за шею изящной лапкой. Конечно, был ещё один вариант – нанести превентивный удар. Но, уж очень не хотелось начинать совместную жизнь с Монро с убийства. В этом плане изнеженная красавица была сущей пацифисткой. Кроме того, увлекшись личными интересами, ухаживаниями за Монро, Буслай совершенно отдалился от общества. Он не только перестал работать в плане привлечения членов «прайда» на свою сторону, но и, по сути, настроил большую часть общества против себя, да и попутно, против Монро. Подружки у неё ещё оставались, но многие уже «отвалились» из-за жгучей ревности. Так часто бывает, обычная практика! Мужские особи, наоборот, возненавидели его, Буслая, за то, что он увел у них прелестную блондинку. Проколов было много, Буслай это понимал. Зато у него теперь была Монро и, он будет её защищать!  

Неимоверно длинная глава получилась и увела нас далеко от наших основных героев – Шуста и Млады.  

Обещаю, в следующей главе мы к ним вернемся…  

Глава 6. Предупрежден – значит вооружен!  

Топор войны откопан. Противостояние. Битва с Росомахой.  

Шуст возвращается в жизнь Буслая.  

«Предупрежден – значит вооружен! » – определился для себя Буслай. Надо было срочно надыбать Дрыща и допросить его по полной программе, возможно, с пристрастием. Надо знать планы Росомахи, чтобы быть на несколько шагов вперед, быть готовым к любому нападению и отражению атаки.  

Главное, уберечь Монро, которая пока не подозревала, что именно она стала разменной монетой в опаснейшей игре двух противодействующих сторон – Буслай-Росомаха. Монро, как назло, жутко соскучилась по общению с подружками, ей не терпелось поболтать с ними, невинно посплетничать. Короче, обычные женские препендюльки изнеженной, ничем не обремененной «светской львицы». Буслай, как только мог, отговаривал её не покидать свою территорию, быть у него на виду. Монро дула губки, строила обиженную мордочку и прочее, прочее. Гламур, что тут скажешь!  

Однажды Монро всё же удалось уговорить неуковырного Буслая отпустить её на прогулку с одной из подружек. Девчонки пообещали не удаляться далеко и надолго от буслаевой поляны. Во-первых, тараторили они, прогулка будет засекречена буквально ото всех; во-вторых, пойдут они незаметной тропой, проходящей параллельно туристской; в-третьих, время для прогулки было выбрано ранним-преранним утром, когда все ещё дрыхнут глубоким сном. «На кой и кудой? » – не мог понять Буслай. Оказывается, девчонки-котауси собирались слазить в горы и полюбоваться радужным рассветом, ну, приспичило!  

Буслай давно чувствовал себя жутко виноватым за то, что ограничил свободу молодой, полной сил Монро. Сейчас, он прикинул. Доводы подружек были довольно основательными. Все котауси общества очень редко приближались к туристским тропам доброчелов. Дело в том, что доброчелы вообще не имели понятия о присутствии на Семицветной котауси, которые, со своей стороны строго хранили тайну проживания в лесу на прелестной планете. Так что, доверчивые и слишком наивные, по доброте душевной, доброчелы знать не знали, какие не шуточные страсти порой разгораются у них под носом. Время прогулки было выбрано наиболее удачное и безопасное. Итак, девчонки-котауси в две дуды убедили Буслая и, он уступил.  

Вернулись наши красавицы с прогулки подозрительно быстро. Подружка быстренько смылась домой. Что-то слишком у неё был виноватый, потерянный вид. Монро сказалась уставшей и легла подремать. Буслаю очень не понравилось, что она спрятала мордочку в лапки, как бы закрылась от окружающего мира. Также он вспомнил, как Монро отводила взгляд и не хотела обсуждать прогулку. А, когда Буслай услышал горькие всхлипывания, он заставил Монро во всем признаться. А, случилось, оказывается, вот что.  

Две котауси бодро шагали по тропке, забираясь всё выше и выше в горы. Им было маловато увиденных красот, казалось, что ещё чуть-чуть повыше и, они увидят такое, такое…Любуясь открывающимися потрясающими видами, девчонки совершенно позабыли об осторожности, к которой так упорно призывал их Буслай. Среди такой сказочной красоты ничего не могло случиться плохого. Однако, когда они оказались в таком месте сузившейся тропы, где она пролегла в опасной близости над глубоким ущельем, сверху неожиданно посыпались камни. Испуганные котауси метнулись от камнепада, Монро оступилась и покатилась вниз по крутому склону. Хорошо, что склон был лесистым и ей удалось зацепиться когтями за дерево. Подружка помогла Монро выбраться. Прогулка была испорчена и, подружки вернулись домой. Но, самое страшное, что поведала Монро подружка. Она уверяла, что видела на горе, с которой посыпались камни, одного из свиты Росомахи. Ещё подружка шепотом сказала, что совершенно точно различила, как приближенный Царицы наблюдал за ними, свесив мерзкую морду вниз, и даже подмигнул ей.  

У Буслая похолодело сердце от этих подробностей. Вот оно, началось! Тревожный звонок прозвонил, охота на них с Монро открыта, топор войны – отрыт!  

Медлить больше нельзя. Первое, что сделал Буслай, он помчался искать Дрыща. Найти эту поганку не составляло особого труда. Он приволок в зубах тварь дрожащую на свою территорию и начал допрос. Дрыщ сразу понял, что Буслай не шутит и даже не стал прикидываться, что он ничего не знает и не ведает. Выложил всё о планах Росомахи сразу. Оказывается, он постоянно подслушивал разговоры свиты и был в курсе всех тайн. А планы свиты были таковы – выдавить Буслая с его «девкой» с планеты как можно быстрее, так как в обществе начались, пока ещё осторожные и разрозненные, разговоры в пользу молодого и сильного лидера. Парочку особо рьяно пропагандирующих эту теорию котауси уже «замочили». Но разговоры продолжались, смута и мятеж уже поселились в обществе. Физически истребить всех недовольных теперешней властью было не реально. Да и, надо признать, кровавый террор не очень-то напугал общество.  

Росомахе надо было искать другие способы, не такие прямолинейные, как показательные убийства или травля инакомыслящих. Росомаха и её преданные помощники думали.  

А, что же Буслай? Он признал, как бы противно это не было, что вынужден искать новую поляну для себя и Монро. Проживание на его теперешней территории стало слишком опасным. Они с Монро были сейчас как на ладони, не смотря на то, что их поляна окружена густым лесом. Буслай не чувствовал себя в безопасности, ему всё время казалось, что за ними наблюдают из леса, ночью, то там, то сям, мерещились огоньки диких глаз. Буслай давно не спал ночью, так, несколько часиков днем, если тревожное забытье можно назвать сном. Он устал, нервы были на пределе.  

Подобрать новую территорию тоже было большой проблемой. Главное, об этом не должна была знать ни одна живая душа, даже ближайшие, самые закадычные подружки Монро. Это был вопрос жизни или смерти. Словоохотливая Монро это твердо уяснила после случая с камнепадом. Далее, на время поисков новой поляны, когда Буслаю придется отлучаться и оставлять любимую котауси одну, надо было где-то надежно припрятать Монро. Если на поиски отправиться вместе, Монро могла стать ему обузой и сильно задержать по времени. Монро была, конечно, очень шустрая котауси, но перемещаться не по земле, а по деревьям, перепрыгивая на высокой скорости с одного на другое, вряд ли было ей по силам. Буслай пойдет один, решено. Но, под чьим попечением оставить Монро на время отсутствия? Ответа у Буслая не было и поиски нового дома пока откладывались.  

Наступила ещё одна бессонная ночь. Буслай «убаюкал» Монро. Залюбовался, как сладко спит, его милашечка! Буслай хотел, чтобы так продолжалось вечно, их безмятежное счастье вдвоем, которое может разрушиться по вине завистливых мерзких уродов!  

В грустных раздумьях прошла ночь. Не радовали даже радуги, вспыхнувшие на утреннем небе. Проснулась Монро, она тоже была грустной и понурой. Она виновато посматривала на Буслая, со злостью думала о себе, как о капризной, непослушной девчонке. Ведь Буслай предупреждал её. Он понял настроение любимой. Прижал к себе, ласково полизал лобик и ушки. Монро немного успокоилась.  

Время, тем не менее, шло. А у Буслая не было никаких намеков на решение проблемы. Ближе к обеду на поляне появился Дрыщ. Это было что-то новенькое, из ряда вон! Жуткий трус, Дрыщ отважился заявиться сам на его территорию! Дрыщ, дрожа, как обычно, в полуприсядку подполз к Буслаю. «Чего тебе? » – у Буслая не было сил издеваться над ничтожным котауси. Тут он заметил прилипший к затылку Дрыща фиолетовый лепесток ромашки. Он заграбастал тщедушного котауси лапой, пристально глядя в вечно испуганные глазёнки, резко спросил: «Зачем шлялся на цветочное поле? ». Дрыщ завертелся в ла-ище Буслая, аки ужик и заверещал: «Я привел его к тебе, он прилетел с Землепланеты, я думал, ты захочешь с ним поговорить…Отпусти, прошу! Мне плохо! Задыха-а-а-юсь! ». Дрыщ подкатил глазки. Буслай понял, что правда перестарался и ослабил хватку. «Кого ты привел, Дрыщик? » – поинтересовался Буслай, ему действительно было интересно. Дрыщ указал глазками на пышный цветущий куст и простонал: «Он там…». «Выходи! » – приказал Буслай в кусты.  

Из зелени обозначился странного вида котаусь. Он не дрожал, как Дрыщ. Буслаю даже показалось, что он совершенно не боится. «Или дурак, или больной », – удивился про себя Буслай. А котаусь, не дожидаясь приглашения, разбитной вихляющей походкой приблизился к Буслаю. Вблизи его вид был ещё более странным. По центру головы, начиная со лба и заканчиваясь на затылке, проходила узкая полоска из шерсти, выстриженная так, что топорщилась вертикально, образуя своеобразную щетку. Кончики волосков щетки – ярко зеленые с ядовито розовым. Сам вертлявый котусь был непонятного цвета, который можно было охарактеризовать как пегий. Глазки разные по цвету, но при этом тоже какие-то бесцветные – один глаз бледно желтый, другой – рыжевато коричневый, поразили видавшего виды Буслая своей наглостью. «Нелепо, смешно, безрассудно, безумно…» – подумал Буслай про котауся. Тот же, без тени смущения, нагло глядя прямо в буслаевы глазищи, представился: «Хиппок, имя такое! ». «Как, как?!» – склонился к котаусю Буслай. «Хип-пок! » – почти крикнул по слогам котаусь, как будто разговаривал с глухим. Потом посмотрел на Буслая, как на какого-то лузера и снисходительно начал растолковывать: «Хиппок – от хиппи, было такое движение, мне они близки по духу, опять же ирокез, мне нравится, оригинально, выделяет из серой толпы». «О, как! Зачем сюда, такой оригинал? » – спросил Буслай. «Да, надоел мне мой дед-доброчел, достал уже, и нудит, и нудит. Решил вот, развлечься, пожить в дикой среде недельку, разрядить, так сказать обстановочку». «Значится на Землепланете живешь у дедуси, – начал Буслай направлять разговор в интересующую его сторону, – расскажи-ка поподробнее». «Да, чё там рассказывать. Дед скучный попался, сам ко мне прилепендился старый. Зато, послушный и любит меня. Помог вот постричь и покрасить ирокезик. Теперь липуны бабуси Поликсении обзавидуются». Буслай подпрыгнул, услышав знакомое имя. Схватил Хиппка двумя лапами, аккуратненько, как бьющуюся очень дорогую вазочку, опустил на землю напротив себя: «Ну-ка, ну-ка, про бабусю поподробнее! ».  

Хиппок поведал Буслаю прелюбопытную историю жизни липунов, обитающих в домике бабуси Поликсении. Оказывается, Шуст (приятель Шустрило! ) и Млада теперь вместе, у них трое детусей (Шустрило – отец?!!!). «Жутко шебутные засранча, – комментировал свои личные переживания Хиппок, – ходу не дают, когти никогда не убирают, цепляются ими за все, что движется. Представляешь, на хвост мне нанижутся и катаются пока не смахну. Всё норовят до эрокеза добраться, шустряки. Все в папу! ». «Вона как! Целых трое! » – думал про себя Буслай. А Хиппок продолжал: «Я-то туда по делу. Герла там, понимаешь, клеевая. Услада! Огонь! Супротив дикого котищи пошла, брательника Синеоку спасала! Это тебе не хухры-мухры! ». Буслай придвинул к Хиппку морду, спросил, ухмыляясь: «Уж, часом, не супротив ли Буслая? ». Хиппок пригляделся к морде напротив, видно было, как в мозгу у него щелкнуло, он понял с кем говорит. Запинаясь на каждой букве, ответил: «Т-т-т-о-о-ч-ч-ч-н-н-н-о-о…». «Не боись, не так страшен Буслай, как его малюют. Прада, Хиппель? » – Буслай по-дружески положил лапу на ирокез Хиппка. Тот, хотя и смутился, даже приужахнулся в какой-то момент, что перед ним котяра, которым сейчас мамы городка пугают своих непослушных чад, постарался осторожно выбраться из-под лапищи Буслая. Его гордость – зелено-розовый ирокез, был под угрозой. Буслай виновато отдернул лапу: «Прости, прости, ирокезик помял слегка». Он начал выправлять смятую прическу Хиппка, действуя выпущенными когтями, как гребнем.  

Буслай успел всё махом придумать. «Слушай, мил Хиппунюшка! У меня к тебе дельце, не сложное, не опасное, но…Важное! Прогуляй мою мадамочку на Землепланеточку. Ну, там городок покажешь, по улочкам поводишь, памятники там всякие, то да сё. Сечешь, об чём я? ». Хиппок с радостью согласился, ему хотелось поскорее смыться с Семицветной домой к своему дедусечке. С Буслаем он чувствовал себя страсть как неуютно. «Конечно, конечно…Это я могу, очень даже могу», – торопливо закивал он головой. Буслай сделал строгую мину и дополнил свой наказ: «Ты ведь, не дурак, Хиппуся! Понимаешь, что никому ни-ни…И дамочку мою взад живой и невредимой, лады? Потому как, если чё, достану в любом уголке нашей необъятной Вселенной и на молекулы разберу». Хиппок произнес как юный пионер клятву: «Клянусь, даму – в целости и сохранности вернуть! Насчет тайны прогулки на Землепланету – могила! » «Переночуешь здесь и с утречка – вперёд! » – закруглил разговор Буслай.  

Затем Буслай обсудил свою затею с Монро. Они сошлись в одном, что это был удачный случай обеспечить Буслаю необходимую свободу при поиске новой территории при сравнительной безопасности Монро в это время.  

Ранним, очень ранним утром Буслай проводил Монро и Хиппка на космодром. Они должны были успеть на чартер «Землепланета-Семицветная», который забирал туристов, прибывших в ночь. Котауси без приключений добрались до цветочного поля, которое уже вдвоем Монро и Хиппок пересекли бегом. Буслай остался на опушке леса, так было безопасней для всех. Он дождался, когда космолет пошел по заданному курсу к Землепланете и вернулся в глубь леса. Сегодня ему предстояло найти новое место, тайное, надежное и безопасное хотя бы на несколько дней.  

Перед тем, как приступить к важному делу, он решил полежать на своей любимой ветке и поразмышлять обо всем ещё раз. Мысли о Шусте, его семье и городке не выходили у Буслая из головы. Конечно, он скучал по Землепланете, сейчас он мог себе в этом признаться. Он хотел жить в городке, хотя понимал, что это несбыточные мечты, мираж. Для обитателей городка котяра Буслай – преступник, рецидивист, убийца, монстр! Он отлучён от Землепланеты с городком. Возврата нет и быть не может! Буслай тяжело вздохнул, сглотнул слюну. Похоже, он не приживется на Семицветной, ему придется искать новую планету, чтобы спасти себя и Монро. Он будет потихоньку ходить на космодром и постарается вынюхать, куда можно двинуть с Семицветной. Да, дел за гланды!  

А, пока, иди, Буслай искать убежище, чтобы продлить жизнь хотя бы на несколько дней. Грустно!  

Буслай спрыгнул вниз в центр поляны. Затем, прямо из центра сиганул на дерево, потом на другое и пошёл мощными прыжками по деревьям в глубину леса. Он старался брать повыше, чтобы снизу невозможно было унюхать даже легчайшего запаха Буслая. Этим же путем он проведет потом Монро до их будущей территории. Кроны могучих красивых деревьев шумели над ним и, Буслай, вдруг, явно различил в не умолкающем говоре листвы шепоток: «Шуст, Шуст, Шуст…». «Наваждение», – подумал Буслай и погнал ещё быстрее, охаживая сам себя по крутым бедрам пружинистым хвостом, как плёткой.  

Глава 7. Великолепная Монро на Землепланете!  

Знакомство с Младой. Сестрички или как?  

Ответный визит. В гости к Монро ходить опасно!  

Нелёгкое признание – Буслай выворачивает всю душу наизнанку.  

За непрерывными разговорами Хиппок и Монро не заметили, как долетели до Землепланеты. Оба, страсть как, любили потрандеть и тут уж оторвались по полной.  

С космодрома Хиппок сразу организовал для Монро прогулку по городку. Правда, сначала он уговорил Монро заскочить в домик его дедуси Федулыча. После посещения Семицветной и встречи с Буслаем, которая оставила, мягко говоря, не очень приятные впечатления (у Хиппка до сих пор непроизвольно ёжилась спина при воспоминании о властном котище), он как-то сразу зауважал Федулыча. Сейчас Хиппок, перебирая мысленно свою безбедную жизнь с дедусей, осознал, что что-то он в Федулыче не дооценил. Теперь его не покидало чувство благодарности к добрейшему старичку за заботу и супер терпение, которое тот проявлял к Хиппку, несмотря на всякие выкрутасы и, порой, откровенные издевательства с его стороны. Хиппку не терпелось убедиться, что у дедуси Федулыча всё тип-топ. Монро была не против, к тому же дорога по уютным ухоженным улочкам городка до домика дедуси было прелесть, как хороша!  

Хиппок заметил, что все встречные доброчелы обращают повышенное внимание на его беленькую спутницу. Некоторые буквально замирали при виде Монро и, уж точно каждый провожал её длительным взглядом. Хиппок был уверен, что добрая половина доброчелов мечтала прилепить обворожительную котауси к себе. Тщеславный Хиппок был польщён таким всеобщим вниманием к своей персоне, ну, пусть косвенно, через Монро, но это уже детали.  

Они подходили к домику дедуси Федулыча. Тот с утречка копался в саду с кустами клубники. Хиппок никогда не понимал страсти дедуси к выращиванию этого совершенно бесполезного растения с красными ягодами без вкуса и запаха. Дедуся, наоборот, посвящал своему любимому занятию почти всё свое свободное время. А в сезон он так увлекался р-ботой по саду, что совершенно не обращал на Хиппка внимание. Он мало с ним играл, а, иногда, что совсем уж непозволительно, отпихивал и выгонял с грядок. Хиппок в такие моменты страшно злился на деда и начинал вредничать: раскапывал свеже высаженные кустики клубники, таскал их за усики, отгрызал белые цветочки, стремительно пробегал по грядкам, давя при это ягоды, даже пИсал на них. Да много чего ещё устраивал он непослушному деду в назидание! Сейчас ему было стыдно и жалко своего на редкость трудолюбивого и терпеливого дедусю. «Ведь он ни разу не наказал меня за такой террор, – подумал Хиппок, – даже после самых вредоносных поступков он не оставлял меня без вкусной еды и пускал спать в свою постель». Хиппок так достал самого себя угрызениями совести, что когда увидел Федулыча с лопаточкой и леечкой в руках, кинулся к нему, сломя голову. Дедуся бросил инструменты, едва успел снять грязные перчатки и подхватил Хиппка на руки. Котаусь замурлыкал (он даже не знал, что умеет это делать) и вжался, буквально ввинтился, в дедусю. Федулыч от таких проявлений необычайной нежности, которых в жизни не видел от своего липуна, прослезился.  

Монро не решалась прерывать трогательную сцену встречи. Она скромно ожидала у калитки садика. Хиппок вспомнил, что он не один и весело закричал: «Монро! Иди скорее сюда, мой дедуся хочет с тобой зазнакомиться! ». Монро вскинула мордочку и двинулась по дорожке своей обычной походкой, описывая бедрышками чарующие волнообразные движения. У Федулыча отпала челюсть. Он сброси Хиппка с рук и заторопился навстречу Монро. «Рад, рад, счастлив, польщён…», дедуся увивался вокруг беленькой красавицы, семеня и шаркая ножками по-стариковски. Обалдевший Хиппок не узнавал своего дедусю. Что с ним случилось, какие такие метаморфозы накрыли деда? Федулыч мгновенно поглупел, сделался отвратительно смешон. «Сметана, сливки…потанцуем? » – типа, пошутил дедуся и противненько захихикал. Пока Хиппок соображал, как вернуть слетевшего с катушек деда в нормальное состояние, тот продолжал чудить, буробя несусветную чушь: «МОНРО! Какое очаровательное имя, мадам! Простите, а Вы уже ЧЬЯ или ещё НИ ЧЬЯ? Мы могли бы с Вами, так скать, прилепиться друг другу». Надо было срочно спасать положение, пока Монро не вообразила про него и деда что-нибудь непотребное! Хиппок с силой царапнул дедусю за ногу через брючину и зло промолвил: «Она – ЧЬЯ, дед! Угомонись! » Он чуть не добавил, чтобы напугать Федулыча: «Она Буслаева! ». Вовремя заткнулся, последствия такого признания не сулили ничего хорошего никому. Хиппок продолжил со злостью, чеканя каждое слово: «И мы пошли, нам некогда! ». Дедуся, похоже, очнулся. Щипала оцарапанная нога. Он виновато повесил нос, уставился в землю, обиженно поджал губы и молча поплелся к домику. Дед был жалок и расстроен. Монро спасла неудобное положение, следуя женской интуиции, смешанной с природным чутьем котауси. Она обратилась к дедусе жеманно и легко: «Я бы сливочек съела, немного». Дедуська воспрял духом и кинулся быстрее паровоза за лакомством для красавицы. Вернулся он с розовой в бабочках мисочкой и бутылочкой свежайших сливок, которые каждое утро ему приносила молочница Ласка. Пока дедуся наливал сливки в мисочку, Монро крутилась вокруг дедусиных ног, выражая свою благодарность и благосклонность. Дед был счастлив!  

Хиппок и Монро побыли ещё немного, для приличия, в саду с Федулычем. Пока Монро тщательно умывала мордочку после вкусненького угощения, дедуся развлекал несравненную Монро рассказами о лучших сортах клубники, не простой агрономии выращивания этого замечательного растения, о вкусных и сочных ягодах, к которым, кстати, очень идут сливки. Монро внимательно слушала и делала вид, что ей ужасно интересно. Хиппок подавал ей знаки, что пора закругляться с дедом. Она необыкновенно тактично подвела беседу к завершению, поблагодарила хозяина за угощение и познавательный рассказ о клубнике, пообещала заскочить как-нибудь ещё и, они с Хиппком отбыли. Федулыч, стоя у калитки, провожал удаляющихся котауси мечтательным взглядом и махал вслед клетчатым платочком.  

Хиппок забежал вперед, посмотрел на Монро и ляпнул: «Ну, ты, мать – ходячая виагра! ». Монро удивленно повела бровью. Она не стала признаваться, что не знает, что такое «ходячая виагра», смысл ей был понятен без объяснений – она сводила с ума мужчин любого возраста не зависимо от их социальной принадлежности к котауси или доброчелам. Она – классная блондинка!  

Хиппок гордился своей спутницей не меньше её самой. Он осмелел, поправил неотразимый стильный ирокез и выдал: «Да, я бы и сам за тобой приударил, если бы не этот ломоть Буслай! ». «Что-о-о?!! » – Монро чуть не задохнулась от такой наглости. Хиппок сразу ретировался, но его начал мучить вопрос, что, если Монро возьмет, да и расскажет Буслаю о его недвусмысленных намеках. Поэтому он помолчал, помолчал и решил добавить: «Прости, Монро, за неуместную шутку. Это я так в качестве бреда. Ну, какой из меня конкурент такому мачо, как Буслай! ». «Да, уж никакой…» – зло припечатала Монро Хиппка. Она искоса строго взглянула на притихшее создание, дурацкий ирокез в сочетании с виноватой рожицей Хиппка насмешил её. Она начала хохотать и, обстановка разрядилась.  

Пока Хиппок весь испереживался за своё непотребное поведение, которое он, с дуру ума, позволил себе с Монро, он совсем сбавил темп и медленно тащился за ней по улочкам городка. Улочки были одна краше другой, Монро не успевала восхищаться, как-то подзабыла про своего гида со щеткой на башке и ушла от Хиппка на довольно приличное расстояние. А, Хиппок совсем запамятовал, что домик, где жила бабуся Поликсения со своими липунами – это запретная зона, куда нельзя было допускать Монро по известным причинам. Раньше, ещё на Семицветной, когда они с Буслаем обсуждали маршрут прогулки, было решено, как обойти опасный участок, чтобы избежать случайной встречи с бабусей или её липунами. Хиппок должен был заранее увести Монро по переулку в противоположную сторону от домика бабуси и выйти к старинному парку, где немного покрутиться и вернуться на космодром, чтобы отчалить на Семицветную. Там Хиппок передаст Монро в объятья Буслая и благополучно смывается назад к любимому дедусе. Ему уже порядком надоело тянущее за душу задание Буслая. Да, и страшновато как-то с этим непредсказуемым бугаём Буслаем якшаться.  

Хиппок всё обмозговывал, прикидывал, иногда останавливался в задумчивости и не заметил, как подотстал от Монро. Опомнился Хиппок только когда ушедшая далеко вперед Монро уже вырулила на улочку, где проживала бабуся Поликсения, и, практически, уперлась в забор вокруг её садика. Хиппок резко рванул вперёд, пытаясь догнать Монро и исправить свой промах. Но, было уже поздно. Он застал такую картину. Две беленькие котауси, похожие, на первый взгляд, как две капли воды, Монро и Млада, сидели с разных сторон забора и с удивлением рассматривали друг друга. Издали могло показаться, что белая котауси сидит перед зеркалом и смотрит на своё отражение. Хиппок достиг рокового места, когда между красавицами уже завязался разговор на предмет их поразительного сходства и возможности близкого родства. Млада успела пригласить Монро в садик, та вошла через калитку. Растерявшемуся Хиппку ничего не оставалось, как постараться не обнаруживать себя и ждать. Он залёг в высокой траве под забором, чтобы слышать, о чем ворковали девчонки, и начал жадно ловить каждое слово. Монро говорила жеманным голоском гламурной дамы: «Сомнений быть не может, дорогая, мы – сёстры! ». Млада отвечала ей с милейшей улыбкой: «Скорее всего, милая! ». Они приобнялись, потерлись усиками. Стали вспоминать детство и юность. Это была бесполезная затея, потому как, по своей природе, котауси имели очень короткую память. Они, к сожалению, не помнили свои родственные связи по истечении определенного времени. Так что, Монро с Младой «толкли воду в ступе», но им нравилось тренькать ни о чём. А, у Хиппка сердце было «холодцом». Больше всего он боялся, что Монро проскажется про Буслая, она же не знала, что упоминать имя дикого котищи на данной территории не приветствуется, учитывая историю взаимоотношений семьи липунов и самой бабуси Поликсении с Буслаем. Хиппок понимал, что это будет его конец, ка-та-стро-фа! Его персона незамедлительно вылезет наружу и, тогда за шкуру несчастного Хиппка никто не даст и ломаного гроша. Его ждёт неминуемая казнь от Буслая! Но, пока каким-то невероятным образом Монро удавалось обходить тему Буслая в увлекательном разговоре с Младой. Как понял Хиппок, Монро поведала Младе лишь то, что она с другой прелестнейшей планеты, а здесь просто прогуливается скуки ради. Основная часть разговора между милыми дамами сводилась, естественно, к их обворожительной внешности. И это устраивало Хиппка! Хоть в чем-то самовлюбленные блондинки могут быть полезны!  

Вскоре Монро заметила прыгающего по травке чУдного детусю. Это был неугомонный Лёшка. Обе красотки, мамочка Млада и Монро, успевшая заделаться, если не родной сестрой, то ближайшей подружкой уж точно, направились к нему. Млада рассказала про Шуста и ещё двух пацанов, спросила про детусей у Монро. Хиппок опять был на грани нервного срыва, но обошлось и на этот раз. Монро сказала, что у них с супругом нет пока детусей, пока не позволяют обстоятельства. «Не переживай, милочка, – успокоила её Млада, – всё впереди». Они продолжали болтать и смеяться.  

Появился Шуст, лениво потягиваясь после вкусного второго завтрака. Млада радостно позвала его знакомиться со своей почти сестрой. Шуст и впрямь оторопел от поразительного сходства двух невероятно красивых котауси. Его цепкий внимательный взгляд всё-таки уловил некую разницу. Во-первых, в окрасе шкурки – у его Млады мех был кипельной белизны (такой не могло быть больше ни у кого, не без гордости отметил Шуст). Во-вторых, по цвету глаз – у его Млады глазки были травянисто зеленые, у Монро – желтые. И всё же, они были копиями друг друга! К тому же, красавицы уже крепко привязались друг к другу. Они без остановки заливались смехом, прижимались шикарными тельцами, тёрлись прелестными мордочками, как будто знакомы сто лет. Расставаться им, явно, не хотелось. Они и Шуста попытались втянуть в свою оживленную беседу, наперебой доказывая своё родство. Совали ему под нос две одинаковые лапа, сличая уши, хвосты, сравнивая форму различных частей тела. Шуст смертельно устал от невинных девичьих шалостей и был ужасно рад, когда Монро вспомнила, что пора возвращаться к Бусе (так она ласково называла Буслая).  

Монро поискала глазами Хиппка, тот не обнаруживал себя, прячась в траве. Монро не упорствовала, дабы не опозориться перед приличными котауси знакомством с «оригиналом». В её прелестной головке вспыхнула замечательная идея – она начала зазывать Младу в гости на Семицветную. Времени до вечера было предостаточно, чтобы слетать на прелестную планету и спокойно вернуться назад. Монро успела столько рассказать Младе о красотах своей планеты, а Младе так не хотелось отпускать свою двойняшку, что она тут же запала на идею Монро. Млада стала уговаривать Шуста, отпустить её с Монро. У неё ловко это получилось. Монро, наблюдавшая за сценой уговоров, сделала для себя преинтереснейшее открытие. Она решила обязательно взять на вооружение этот незамысловатый метод добиваться своего. А, всего-то надо было умоляюще сложить лапки, пошире распахнуть глаза, предварительно наполнив их грустной слезой, и так какое-то время молча взирать на умоляемого. У Монро, конечно, были свои отработанные и довольно удачные методы воздействия на Бусю, но то, что продемонстрировала Млада, ей очень приглянулось. Оказывается, того же эффекта можно добиться проще, быстрее и без особых энергозатрат.  

Было решено, Млада летит в гости к Монро! Тут, не кстати, раскапризничался Лёшка. Малыш ни под каким видом не желал отпускать мамусю. Он визгливо мяукал, катался по газону, короче, устроил тот ещё концерт. Выход опять нашла Монро, предложив взять Лёшку с собой, а маленький хитрец тут же пообещал папусе и мамусе вести себя хорошо.  

Подосвиданькались, договорились встречаться и дружить семьями (если бы они знали в тот момент, о какой такой дружбе они строили планы! ) и, троица легкомысленных котауси навострилась к космодрому.  

Хиппок так и не обнаружил себя во время «спектакля», хотя Монро продолжала выискивать его глазами и удивлялась, куда он мог запропаститься. В принципе, она уже запомнила маршрут и могла вполне добраться до Семицветной без помощи Хиппка. Она не стала больше ждать, а поспешила с приглашенными гостями к космолету. Хиппок понимал, что его «казнь» отменяется временно. Просто так удачно сложилось, что пока никто не понял «ху есть ху? ». Он с радостью не стал бы сопровождать Монро назад домой, но обмануть Буслая и не доставить Монро лично он не решился. Хиппок со всех ног рванул на космодром, чтобы оказаться там до того, как прибудут белокурые красотки. Потом он сделает вид, что давно поджидает Монро и волнуется, между прочим. Затем сделает «бараньи глаза» при виде знакомой Млады, отвесит парочку комплиментиков сестричкам и исполнит свою почетную миссию по возвращению Монро в целости и сохранности согласно произнесённой клятве.  

Так всё и произошло. Красавицы, щебечущие без точек и запятых, не придали особого значения внезапному появлению Хиппка на космодроме. Немного удивилась Млада, узнав, что их общий знакомый Хиппок – приятель супруга Монро и, иногда, по просьбе Буси сопровождает Монро на прогулках. «Одной в обществе появляться не прилично», – объяснила Монро. «С таким ещё больше не прилично», – подумала Млада, но промолчала. Девчонки-котауси тут же забыли про существование Хиппка и стали бурно обсуждать очередную вывернутую в их сторону шею и бесконечные восхищенные взгляды.  

Погрузились в космолет, «ключ – на «Старт! » и…по-ле-те-ли! ». Встречай, Семи-цветная! Блондинки рулят!  

Вернемся к Буслаю. У него проблемы были, конечно, не такие «серьезные», как у Монро, но он целый день их решал. Буслай опрыгал как последний обезьян (это он сам себя так окрестил) массу полян, но так и не определился окончательно. Пара-тройка более-менее подходящих была отложена им дальнюю память и нуждалась в детальной проработке. Буслай вымотался физически и решил на сегодня закруглиться, иначе завтра он будет не в силах продолжить поиски. Опять же, по его подсчетам, скоро должна вернуться Монро с этим кренделем Хиппком. Встретить их надо было непременно, мало ли что. Буслай поспешил к цветочному полю. Он стоял на опушке леса и ждал. Вот показались знакомые фигурки. «У меня в глазах двоится что ли?! Нервы – ни к черту! », подумал Буслай, пристально вглядываясь в приближающихся котауси. Но двоилась исключительно Монро. Через поле цветиков-семицветиков к нему приближались две Монро и вертлявый Хиппок. Лёшку он, конечно не заметил. То, что вскоре разглядел и осознал Буслай, повергло его в шок! Монро вела ещё одну Монро, на закорках у Хиппка сидел маленький детуся и занимался ирокезом. Группа котауси была слишком весела и беспечна, а, ведь радоваться было рано, да и особо не чему.  

Буслай всё смотрел и смотрел на двойника Монро, пытаясь вспомнить, где он его видел. Вспомнил он мгновенно, успев подумать: «И, вдруг, как солнце из-за туч! Это же бабусина Млада, подружка Шуста, а к щётке прилепился сынуля Шуста! ». Ориентиры были потеряны, Буслай плохо соображал и ничего не мог сбить в кучу. «Что делать и куды бечь? » – были его последние разбегающиеся в разные стороны мысли перед тем, как Монро со светящейся счастьем мордочкой подвела к нему Младу и представила давнишних заклятых врагов друг другу. Монро кинулась Буслаю на шею: «Дорогой, познакомься с моей сестричкой Младой. Правда, мы – одно лицо? Смотри, как похожи, мы, точняк, сестры! Найди-ка, десять отличий! Тут ещё маська, усипуська такой…». Монро отцепила с ироке-а Хиппка Лёшку и добавила: «Это детуся Млады, он, получается, мне племяш, да? ». Потом Монро перешла на торжественный тон: «Млада, а это мой любимый Буслай! ».  

Млада и Буслай молча взирали друг на друга, ни один, ни другая не шевелились. Единственное, что сделала Млада, это вырвала Лёшку у Монро и прижала к себе, прикрывая лапами. «Вы чего?!! » – оторопела Монро. Надо было как-то начинать и Буслай сказал, как можно спокойнее и тише: «Ну, здравствуй, Млада! ». Монро насторожилась: «Вы что, знакомы? ». Ответом ей была звенящая тишина. «Буслай, у тебя что, ДРУГАЯ?!! » – забеспокоилась Монро, дыхание у неё участилось. Она тут же чётко нарисовала себе историю тайной порочной любви коварного изменщика и мерзавки, которая изображала её сестру. Теперь понятно, почему Буслай выбрал её, Монро, она напоминала ему его пассию. Он всё время обманывал, врал, куда-то отлучался, якобы искать новую поляну, а сам мотался к ней. Это было невыносимо! Монро подняла вой, мяуча и заливаясь слезами.  

Хиппок пытался вникнуть в эту круговерть, но не смог. Единственное, понимал, что пора смываться, не доводя до греха. Он быстро произнес: «Хиппок сделал свое дело, Хиппок может уходить…». Он попятился в ромашки, стараясь исчезнуть незамеченным. Буслай рыкнул: «Стоять! Тебе ещё Младу с малышом отвозить назад! ». Затем Буслай обратился ко всем: «Для начала, давайте, укроемся в лесу, здесь опасно торчать! ». «Я никуда не пойду», – испугалась ещё больше Млада и крепче прижала Лешку к себе. Тот, зажатый материнской любовью до нельзя, пронзительно завизжал. От этого визга малыша взрослые котауси очнулись, как от страшного колдовского сна и с тревогой уставились на Буслая. «Вроде отмерли», с надеждой подумал Буслай. «За мной в лес! Есть важный и неотложный разговор, касается всех», – произнес Буслай и, не оглядываясь, двинулся в заросли. Приказной тон сделал своё дело. Все вереницей пошлёпали за ним. Первая с каменной «пылеводонепроницаемой» мордочкой шла обиженная всеми Монро. Вторая – полная тревоги и ужаса за детусю Млада. Завершал покорное шествие недовольный всем происходящим Хиппок с Лёшкой на загривке. «Захребетничек нашёлся! » – думал про назойливого детусю Хиппок, которого удалось успокоить только с помощью ирокеза.  

Буслай на ходу думал свои тяжкие мысли. Он мог бы сразу отправить Младу с детусей и Хиппком на Землепланету. Но, сейчас Млада нужна ему была как свидетель. Он твердо решил во всём признаться Монро, а Млада сможет многое подтвердить, иначе, Монро – прощай, любимая! Без свидетелей Монро не поверит и не простит. О чем Буслай жутко сожалел, что не рассказал всё Монро раньше. Но, разве мог он представить такой опасный поворот событий, выверт судьбы?! Уму не постижимо!  

Котауси достигли буслаевой поляны. Молча расселись кружком и, разговор начался. Говорил, в основном Буслай. Он выложил всю правду. Млада иногда дополняла его рассказ, Монро прерывала, чтобы уточнить кое-какие детали. Несколько раз возникала путаница и, тогда рассказ Буслая прокручивался сначала ещё раз. Не мудрено, столько произошло событий! Наконец, Буслай замолчал, ему нечего было больше сказать. Вид у котяры был усталый и измученный. Млада поняла, что Буслай не намерен причинять вред ей и Лёшке, никто ничего специально не подстраивал и не заманивал её обманом на Семицветную. Она немного успокоилась по поводу Буслая, но теперь, после рассказа о мстительной Росомахе, преследующей его семью, стала снова жутко волноваться, ей не терпелось поскорее покинуть Семицветную, убежать от кажущейся спокойной красоты подальше. Монро, по инерции изредка подозрительно поглядывала на Буслая и Младу. Конечно, она безоговорочно поверила всему, в чём так убедительно и без утайки признался Буслай. Может она была и странной котауси, но, честно, ей было наплевать на прошлое Буслая, пусть даже бандитское. Она знала его таким, какой он был сейчас, и самым важным в этом «сейчас» была их взаимная ЛЮБОВЬ!  

Жалость к Буслаю переполняла сердце Монро. Она готова была вот-вот кинуться к нему, прижаться так крепко, чтобы слиться воедино в одно существо, полизать осунувшуюся за последние полные тревоги дни любимую мордочку и долго-долго нежно мурлыкать ему о своей любви. Буслай заметил всепрощающий взгляд Монро. С неё слетела напускная обида, необоснованная ревность больше не владела всем её существом. Монро услышала его и поверила! Он не потерял свою Монро – это сейчас было главное!  

Он снова ощутил себя лидером, уверенным, собранным. Он мог анализировать, контролировать ситуацию, быстро принимать нужные решения. Буслай окинул взглядом присутствующих. Млада, для которой Буслай не открыл ничего нового своим рассказом о похищении Синеоки, последующем спасении липуна, поимке Буслая, выселении с Землепланеты и побеге на пути к Зиндону, была в душе восхищена мужеством котяры, который, ради любви к Монро, во всем признался, рискуя получить отставку. Всё-таки, Буслай был неординарной личностью, хотя и крайне неоднозначной.  

Признание Буслая во всех смертных грехах было адресовано Монро и, кажется, он вышел победителем из, казалось, безвыходной ситуации. Кстати, впервые победа была одержана Буслаем с помощью полнейшей правды. Он не придурялся, не лицедействовал, не выкручивался, разводя «ла-лы», не пытался давить на чувства. Он говорил, как есть. Резал правду-матку! Ладно, признаюсь, Буслай чуточку слукавил. Он умолчал о том, что организовал похищение Синеоки, чтобы досадить доброчелам из мести (непонятно, за что? ). Короче, Буслай представил всё как неуместную шутку, которая вышла из-под контроля, когда на одном из этапов розыгрыша, им завладела дикое звериное начало и, тогдашний Буслай не смог одолеть это в себе. «Ну, случайно, ну, шутя, сбился с верного путя. Так, ведь, я ж – дитя природы, хоть дурное, но дитя! » – продекламировал он на всякий случай в процессе рассказа. Ну, слукавил, так слукавил…немного. Никто особо не придал этому значения, каждый на протяжении рассказа переживал о своем, личном. Слишком длинная вереница событий была восстановлена Буслаем, многие из которых не шли ни в какое сравнение с его оговоркой. Проехали!  

Хиппок совсем сбился с мысли и не чаял улепетнуть с Семицветной, особливо в связи с охотой, объявленной Росомахой на Буслая и Монро. Этого жаждала и Млада, которая не переставала думать о том, как скорее оказаться в космолете и увезти из опасного места своего детусю. Она не выпускала Лёшку из лап, подсознательно бросая настороженные взгляды на Буслая черными от расширенных зрачков глазами. Буслай видел, что Млада не доверяет ему полностью. Удивительно было бы другое, если бы Млада мгновенно переменилась к нему и перевела Буслая из врагов семьи в друзья. Буслай всё понимал и не обижался.  

Монро хлюпала, хотя очень старалась это не афишировать. Однако, чувства брали верх. Она встретилась взглядом с Младой и, мокрота на поляне удвоилась. Двум незадачливым блондиночкам было до ужаса жаль так быстро закончившейся многообещающей истории их родства. Мечты о последующей дружбе семьями разрушились на глазах. Было над чем поплакать!  

Буслаю надо было срочно расставить всё по своим местам, пока шпики Росомахи не обнаружили ещё и Младу с Лёшкой и не причинили им вред. Надо было обеспечит незамедлительный отлет землепланетян домой и продолжить заниматься свой семьей. «Кончаем Болливуд, Санта Барбару, бразильский сериал и что там ещё?!, – строго велел Буслай девицам. – Хиппель! Твой выход! Лёху на загривок и вперёд! ». Буслай взглянул на Младу, тихо произнес: «Передай Шусту…Нет! Ничего не передавай…». Буслай шмыгнул носом и продолжил по-деловому: «Мы проводим вас до ромашек, дальше не стоит. Всё – погнали! ».  

Котауси быстро пробрались через лес и выбежали к цветочному полю. Младе и Хиппку с Лёшкой на закорках оставалось пересечь поле, всего-то несколько метров и космодром. Монро и Млада сели напротив друг друга, тяжело дыша после активного бега, уткнулись лобиками. Они не знали, что сказать на прощание, увидятся ли они ещё? Вряд ли, а, может?.. Буслай заторопил очаровательных, даже в грусти, котауси: «Девчонки, обнимашки, целовашки! Пора! ».  

Да, пора! Млада длинными прыжками бросилась за Хиппком, который со своими испуганными нервами уже готов был раствориться в семицветных ромашках. Перед тем, как исчезнуть в цветочных зарослях, Млада обернулась и крикнула: «Постарайтесь выжить! Мы встретимся, обязательно встретимся! Я обещаю-ю-ю! Монро, мы – сёстры, точно сёстры! ».  

Монро кинулась к Младе, но Буслай успел схватить её за хвост и удержать. Она беспомощно упала ему на грудь и дала волю чувствам. Носик Монро покраснел и источал сопли, глазки стали мутными от обильных слез. Мордочка представляла сейчас очень некрасивое зрелище, но для Буслая она была прекрасна, как никогда!  

Буслай увел рыдающую Монро в лес. Они должны были отдохнуть до наступления ночи. Уже в темноте они двинутся по маршруту, проложенному Буслаем днем, к новой лёжке. Оставаться на старой обжитой поляне было слишком опасно. Смерть в виде Росомахи бродила где-то рядом. Буслай решил следовать такой тактике – менять лёжки каждую ночь, перемещаясь в разных направлениях, возвращаясь, нарезая круги, путая следы. Это будет утомительно, но обеспечит безопасность. Они с Монро будут менять лёжки, пока не определятся с постоянной территорией. Или поменяют среду обитания кардинально, переберутся на другую планету. Этот вариант Буслай тоже не исключал. А сейчас Буслай думал только об отдыхе, ему надо было поспать хотя бы немного. Монро тоже считала, что Буслаю необходимо восстановиться, у него лапы просто заплетались. Она уже представляла, как милый Буслай положит свою голову к ней на грудку, она будет осторожно, чтобы не мешать, лизать ему лобик и беречь сон своего ласкового нежного зверя.  

Но, их мечтам об отдыхе не суждено было сбыться. Буслай, так и не успевший притулиться к любимой Монро, услышал крик Хиппка, сошедший на фальцет, и понял, что триллер, где они исполняют главных героев, продолжается…  

Глава 8. Смертельная битва с Росомахой – жесть!  

ПОБЕДА!!! Или ПОБЕДА??? над Росомахой.  

Всеобщие мучительные сомнения после битвы – друзья или враги?  

Буслай рванул на опушку леса в направлении душераздирающего крика, Монро за ним. Они выскочили к цветочному полю, на них тут же налетел орущий Хиппок. Смотреть на него было страшно, он весь превратился в единый ирокез. Шерсть на Хиппке стояла дыбом, в темных, ошалевших глазах – сплошной уж-ж-жас! Во рту у Хиппка так пересохло, что он не мог шевелить языком, язык шуршал, а из открытого рта вырывались невероятные заунывные звуки, не похожие даже на мяуканье, прерывающиеся перманентным хрипом. Он свалился в изнеможении, обхватил свое последнее спасение – лапу Буслая, и повторял, как в бреду: «Росо…Росо…убъёт…Мла…и Лё…».  

Буслай смахнул Хиппка с лапы и, без лишних раздумий, огромными прыжками по-гнал на другой край ромашкового поля. Об аллергии думать было некогда. Монро не отставала и шла ноздря в ноздрю с Буслаем. Наверное, он должен был остановить её, запретить соваться в бандитские разборки, без сомнения они будут кровавыми. Но отвлекаться на пререкания означало дать Младе с её маленьким детусей погибнуть. Буслай удивлялся, откуда взялись силы на такие скАчки по пересеченной местности. Сроду не догадывался о скрытых, по истине неисчерпаемых, возможностях своего организма.  

Буслай достиг места развернувшейся трагедии. Он выскочил, практически прилетел и приземлился, на небольшую почти вытоптанную полянку на краю ромашкового поля. Затормозил, подняв целое облако пыли. Одновременно издал боевой рык, обязательный атрибут смертельной схватки, и взглядом оценил ситуацию. Свита в полном составе – пятеро разъяренных оскаленных котяр плюс Росомаха в экзальтированном состоянии, взяли в круг перепуганную до смерти Младу, которая всем телом прикрывала визжащего Лёшку. Росомаха со страшной злобной рожей и изогнутой спиной была готова к прыжку на загнанную добычу. Буслай уловил последнюю фразу Росомахи, которую она произнесла полушипя, полурыча, обращаясь к Младе: «Отдай девчонку и пшла вон с МОЕЙ планеты! ».  

Млада вряд ли что-то сейчас соображала и реально понимала, работал один единственный материнский инстинкт – спасти детёныша, пусть даже ценой собственной жизни. Она увидела через облако пыли Буслая и Монро, в обезумивших глазах вспыхнула искорка надежды. Её сынулю спасут. А почему эта ощетинившаяся страсть напротив называет Лёшку девчонкой? «Какую девчонку? » – спросила она, почему-то, у Буслая? «Под хвост загляни, мамаша несуразная», – успела презрительно вякнуть Росомаха.  

На этом разговоры закончились. Пятеро из свиты кинулись на Буслая одновременно. Он исполнил потрясающий финт. Наотмашь мощнейшие оплеухи – лево-право, право-лево и ещё раз в той же последовательности для четверых и коронный хук с правой для пятого, хотел по печени, но в последний момент передумал и засветил по наглой мохнатой морде так, что зубы веером разлетелись по полю. Побитая охрана бездыханно валялась в необыкновенно красивых цветах.  

Буслай вспомнил про Монро, быстро «обежал» взглядом поляну. Монро надо было срочно выручать. Росомаха взгромоздилась ей на спину, вцепившись всеми колюще-режущими элементами в нежное телко ненавистной соперницы. Она уже занесла лапу с выпущенным когтем в виде изогнутого ножа, чтобы полоснуть Монро по горлу. Удар был бы смертельным! «Прощайся с жизнью, моя пре-е-лесть! » – прошипела Росомаха, слюнявый вонючий рот исказился в премерзкой улыбочке, глаза, испещренные сеткой вздутых кровеносных сосудов, вылезли из орбит. Буслай вспомнил, кого всё время напоминала ему Росомаха. «Это же вылитый Голлум! » – промелькнуло у него в голове. Голлум – самый отвратительный персонаж знаменитого фильма прошлых лет. Буслай не раз смотрел его в кинозале Дома культуры, о котором я уже упоминала, и, каждый раз его рвало после сцен с мерзким ползающим получеловеком. Буслай оцепенел, сердце зашлось так, что могло вообще не завестись снова. Он понял, что не успевает на помощь.  

Млада тоже мгновенно просекла ситуацию. Она была от Монро с прицепившейся Росомахой всего в одном прыжке. Буслаю нужно было сделать как минимум три прыжка. Буслай смотрел на Младу умоляющим взглядом, он безмолвно заклинал её сделать это, спасти любимую. У Млады было всего мгновение для того, чтобы спасти сестру, у Монро было всего мгновение между жизнью и смертью. Млада молниеносным прыжком сбила дикую фурию со спины Монро и, режущий удар, который всё же успела нанести Росомаха, получился гораздо слабее, чем ожидался. Серповидный коготь Росомахи расцарапал грудь Монро ниже горла. Кровь брызнула из раны и, белая шкурка на грудке окрасилась в алый цвет. «Красивое сочетание», – промелькнуло в затуманившемся мозгу Монро перед тем, как она рухнула в обморок. За ней без чувств свалилась Млада.  

Бедный Лёшка визжал, как сумасшедший и ползал с закрытыми глазами по смятым цветам. Его подхватил на лапы добравшийся до поля жестокой битвы Хиппок. Участь опрокинуться вместе с дамочками при виде крови миновала его. Теперь у него была забота – держать перепуганного детусю и утешать его. Хиппок отменил свой обморок и занялся Лёшкой.  

Буслай достиг поверженную наземь Росомаху. Он лапой наступил ей на шею и вдавил в землю. Стоя над Росомахой, Буслай зло порыкивал. Росомаха совершенно ослабела под тяжестью огромной лапы. У мерзавки не было даже сил вывернуться, она просто шипела. Буслай, то ли случайно, то ли специально, «не подрасчитал» и придавил Росомаху сильнее, чем нужно. От удушья злая ведьма затихла, жизнь покидала её проклятое существо.  

А Буслаю нужно было привести в чувство двоих сестричек, теперь их смело можно было назвать кровными. Он заметался между белыми котауси, лихорадочно соображая, кого оживлять в первую очередь. К счастью, обе очухались сами. Рана у Монро оказалась поверхностной, был задет сосудик, но не глубоко, кровь уже не текла. Страшно было просто от резкого контраста красного на белом, что и довело смелых, но очень нежных девиц, до обморока.  

Млада забрала у Хиппка Лёшку, он прижался к родной мамулечке тепленьким тельцем, его клонило в сон. Все дружно обнялись, как дорогие родные, самые верные боевые друзья и подруги! Котауси немного смущались своих внезапных чувств, но радость победы объединяла их наперекор всему!  

Эйфория быстро улетучилась, когда Буслай оглядел поляну. Пятеро так и валялись грязными кусками шерсти, им не встать уже никогда. Каждый из банды Росомахи бесславно закончил свою никчемную теперешнюю жизнь, одну из полагающихся девяти. Может в следующей жизни они будут умнее и добрее. А что поверженная «царица»? Буслай не поверил глазам! «Мертвая» Росомаха исчезла! Провела его коварная мерзкая тварь, прикинувшись задушенной. Видимо, когда он отвлекся на девчонок-котауси, она улизнула, уползла, как скользкая, ядовитая змея. Монро тоже обеспокоилась исчезновением Росомахи. Неужели их мучения опять продолжатся?! Буслай начал аргументировано объяснять, почему нечего волноваться в ближайшее время. Во-первых, Росомаха получила серьёзные повреждения, ей потребуется немалое время, чтобы оправиться. Во-вторых, Росомаха одна не осмелиться нападать, ей надо организовать «бригаду» преданных подчиненных. А это вряд ли у неё получится, учитывая бунтарские настроения в обществе, откровенное недовольство свитой и самой «царицей». В-третьих, и это – самое главное, скорее всего, полу-живая Росомаха не выживет, уползла она, чтобы умереть где-нибудь в одиночестве. Так Буслай пытался успокоить Монро и убедить себя, что опасность от Росомахи в прошлом. Но, полной уверенности у него всё же не было. Вида он не показал, но для себя решил, после отдыха незаметно от Монро, выйти на след Росомахи и найти тело, иначе покоя ему не будет.  

Буслай вдруг вспомнил ещё один момент и обратился к Младе: «Насчет какой девчонки торговалась с тобой Росомаха? ». Все уставились на Лешку, который мирно сопел на мамусином плече, наоравшись и насмотревшись «ужастиков». Млада неуверенно ответила: «Она сказала заглянуть под хвост». Лёшка был аккуратно передан в лапы Хиппку и, Млада осторожно задрала лёшкин хвостик. Любопытные взгляды устремились в интимное место детуси. «Млада! – шепотом сказал Буслай, – он – девка! » Млада окинула всех беспомощным вопросительным взором. До неё тоже дошло и, её зелёные глаза скосились к переносице. «Мой Лёшка – девочка! Это вижу только я или все? » – взвизгнула Млада. Лёшка дернулся, но не проснулся. Над группой котауси зависла тишина, которая изредка прерывалась нервным шепотом Хиппка: «Что там, а? Что там? ». Первой не выдержала Монро, она прыснула, как будто чихнула, и принялась хохотать, прикрывая рот лапкой. За ней заржал Буслай, Млада, глядя на них, подхватила. Хихикал вместе со всеми и ничего не понимающий Хиппок. Это была нервная разрядка и, была она, ой, как кстати!  

«Представляю рожу Шуста! » – сотрясаясь от безудержного смеха, выпалил Буслай и тут же осекся, перестал смеяться, погрустнел. Монро и Млада тоже заглушили смех и неловко замолчали. Имя Шуста вернуло всех к действительности, неоднозначной, непонятной, беспокойной. Никто из присутствующих котауси не имел четкого представления, как всё сложится в обозримом будущем, кто они теперь между собой, как правильно вести себя друг с другом?  

Однако, надо было расставаться снова. Повторно совершили ритуал проводов землепланетян. Расставались не ловко, но искренне, добрыми друзьями. Было сказано много теплых слов благодарности. «Буслай, – тихо говорила Млада, гладя по щеке печального котяру, – я хочу вернуться сюда с Шустом очень скоро, не отказывай нам в этом, прошу! ». Буслай потупил взгляд и промолчал. Младе надо было идти, ответа она так и не получила.  

Троица с Землепланеты двинулась на космодром. Млада постоянно оглядывалась. Она видела, как сетрица Монро посылает ей бесчисленные воздушные поцелуи. Но взгляд Млады был прикован к фигуре Буслая. До последнего Млада надеялась услышать хоть что-то от него в виде послания для Шуста. Буслай был нем. Млада сделала ещё одну попытку и крикнула: «Мы с Шустом вернемся! Так и знай, Буслай! Мы найдем вас! ». Она напряжен-но вытянула шею, пытаясь уловить малейший намек на согласие. Тщетно! Даже отсюда Млада видела, как мощный котяра тяжело вздохнул, но так ничего не ответил. Он отвернулся и побрел в лес эдаким «рыцарем печального образа», длинный вялый хвост тащился за ним по траве. Следом, обхаживая понурого любимого то с одной, то с другой стороны, семенила белокурая красавица Монро.  

День уже катился к вечеру, но традиционные радуги ещё не принялись салютовать всеми красками. Космолет взял привычный курс на Землепланету, унося задумчивую Младу с симпатичной малышкой в заботливых лапках и Хиппка с его знаменитым ирокезом, полного радостных надежд, что сегодняшнее сумасшествие для него, наконец-то, закончилось.  

Глава 9. Млада возвращается домой. Фу! Отлегло!  

Шуст требует объяснений и узнает, что Буслай…жив?!  

Срочно на Семицветную! Шуст намерен встретиться с Буслаем.  

В космолете Младе не удалось прикорнуть. Мысли прыгали, как светлячки в летнюю ночь. Одна, не успев закончиться, сменялась другой, которая тут же переключалась на новую. Не мудрено, столько событий, столько событий! Сначала она размышляла о Буслае и Монро. Потом начала планировать, как обставить предстоящий разговор с Шустом. С чего начать? Новостей, самых невероятных и, порой, шокирующих, для Шуста, да и для всех домашних, у неё было предостаточно. Тут и Лёшка, который теперь станет, по всей видимости, Ленкой, и Буслай в новом образе спасителя, и Монро, милая сестренка Монро, которая чуть не лишилась жизни, когда оказалась в самый разгар битвы на поляне, чтобы сражаться за них с детусей бок о бок с Буслаем. А злющая Росомаха с разъяренной свитой из пяти молодчиков, настроенных всех перебить и забрать малышку на съедение? У Млады зашлось сердечко, она склонилась над спящим Лешкой (ой, Ленкой), горячие слезы опять непроизвольно брызнули из её зеленых глазок.  

Хиппок толкнул Младу. «Подруга, мы дома! » – весело сообщил он. Они дошли до перекрестка вместе и быстренько попрощались, без особых сантиментов. Каждый торопился к своим. Шуст и бабуся встречали Младу у калитки садика. Было видно, что они волновались. Рейс, на котором прилетела Млада, был последний, а они ждали её возвращения гораздо раньше. Завидев Младу, Шуст даже изобразил крайне обиженного, если не брошенного на произвол судьбы мужа. Бабуся начала слегка журить Младу, хотя при этом гладила её по головке. Потом быстро переключилась на Лёшку, который успел уже вскарабкаться к бабусе на ручки и требовал тутушкаться с ним, чем Поликсения с удовольствием занялась.  

Млада дико устала, сейчас она это ощутила всем своим грациозным тельцем. Глазки смыкались. Она придумала сказаться больной, может её, например, укачать в космолете. Потом уже будут рассказы, признания и прочее.  

Весь «бомонд» вырулил навстречу путешественникам. Сходу начались расспросы о необыкновенной планете. Шуст, который заметил неподдельную усталость Млады, перестал корчить обиженного и озаботился самочувствием своей Младушки. Бабуся урезонила липунов, требующих пресс-конференцию здесь и сейчас. Она заботливо уложила Младу отдыхать, не забыв подозрительно осмотреть её животик, мало ли что, дело-то у них с Шустом молодое. Отчет о путешествии был перенесен на завтрашнее утро. Услада, Умила и Синеока немного подрасстроились, увлекательную историю от Млады предстояло ждать целую вечность. Лёшка, выспавшись за перелет, уже сцепился с братьями Илюшкой и Никишкой, затеяв бои без правил. Они весело шныряли у всех под ногами и лапами, шумели, бесились, как все детуси.  

В домике царила обычная мирная жизнь. Всё испортил Лёшка. Шуст, лежа на лавочке, с умилением наблюдал за играми своих пацанов, когда заметил, что Лёшка слишком уж много говорит и пытается организовать какую-то особую игру. Он прислушался, навострив локаторы ушей. Его младшенький детуся, картавя и коверкая слова, возбужденно пытался вдолбить старшим братьям идею новой игры и, кажется распределял роли. «Я буду доблый Бусьяй, ты – зьяя Лосомася, ты – холосяя мама. Лосомася – плых-плых, мама – ой-ой, а Бусьяй – бах-бах, бум-бум по молде! ». Сынуля-режиссёр попутно плёл ещё много всякой малопонятной ерунды. Но, Шуст, точно уловил имя Буслай, сомнений не было. Он закипел от злости, подумав, что Млада рассказала малышу про дикого зверюгу. Шуст хотел тут же растолкать спящую Младу и потребовать ответа, но остановился, пожалел. Тогда он схватил Лёшку и попытался выведать что-нибудь у него. Шуст выбился из сил, вытаскивая из Лёшки подробности прогулки с мамочкой на Семицветную. У него так и не получилось сложить все обрывки из отрывков, а также имена, которые маленький Лёшка искажал до неимоверности, в стройный, понятный рассказ. Но, точно, основными действующими лицами во всей этой басне были мама и «холосий Бусьяй», да ещё персонаж «Лосомася», которому, похоже Буслай начистил морду. Чем дальше лопотал Лёшка, тем больше возникало вопросов. Шуст стал нервничать не на шутку и несколько раз встряхнул его за шкурку на загривке, доведя детусю непочтительным обращением и непривычно злым голосом до слёз и мяуканий.  

Млада, которая в это время смотрела во сне повторение триллера со своим участием, услышав мяуканье Лёшки, вскочила, как угорелая.. Она таращилась безумными глазами на бабусю, пока та не успокоила её и, Млада не вернулась в реальность.  

Она выскочила на улицу, чтобы посмотреть, чего так разрывается Лёшка. Тут-то Шуст незамедлительно приступил к разборкам. Он не стал ходить вокруг да около, а поставил вопрос прямо: «Почему Лёшка вернулся с Семицветной с именем Буслая на устах? ». Пока Млада молчала, строго добавил: «Есть и другие интересные вопросы к тебе, дорогая. О них потом, а сейчас поговорим о Буслае. Млада, зачем ты, умная котауси, замечательная мама, рассказала об этом звере нашему сынуле? Я – весь внимание! ». Первое, что пришло на ум Младе, постараться выкрутиться и отложить нелёгкий разговор на потом. Однако, вопреки самой себе, она начала, вдруг, рассказывать Шусту всё с самого начала и со всеми подробностями. Шуст до последнего надеялся, что настоящего Буслая не существует, он – выдумка, Млада придумала его, чтобы напугать Лёшку за какие-то проказы и непослушание. Но, его любимая Млада, говорила о Буслае, как о вполне реальном, она его видела на Семицветной, общалась с ним и, даже, умудрилась попасть с участием Буслая в какую-то страшную переделку. Из всего эмоционального рассказа Млады Шуст вынес следующее. Избежавший наказания и затерянный, по версии спецназовцев, в песках Буслай – жив! Он обосновался на Семицветной в паре с Монро, которую Млада считает своей родной сестрой. По большому счёту получается немыслимое – они с его злейшим врагом Буслаем – родственники. Шуст, зачем-то, стал усиленно вспоминать, кем они теперь приходятся с Буслаем друг другу. Перебирал всякие названия близких и дальних родственников – кумовья, сваты, зятья, девери, золовки – змеиные головки, кто там ещё? Так и не вспомнил, как правильно. Обругал себя последним идиотом за неуместные выстраивания родственных связей с Буслаем и вернулся в рассказ Млады. Она уже добралась до битвы с мерзкой Росомахой. Шуст заметил, что Младу начало трясти при воспоминаниях о смертельной опасности, нависшей над ней и детусей, как она уже приготовилась погибнуть, но буквально в последнюю минуту их спас Буслай. На этом моменте силы оставили Младу и, она смолкла. Пережить весь ужас по новой было слишком тяжело. Она кинулась к Шусту и повисла у него на шее, рыдая и жалко мяукая. Шуст сбавил обороты и уже сильно жалел, что позволил себе устроить Младе жёсткий допрос, доведя любимую жёнушку до истерики. Он прижал её к себе и начал успокаивать. Млада затихла, немного пришла в себя и смогла говорить дальше. «Знаешь, Шуст, никогда не забуду, как страшно кричала наша малышка! Она так испугалась, бедняжка! Представляешь, эта тварь потребовала нашу девочку на растерзание! ». До Шуста дошло, что Млада называет Лёшку девочкой и применяет к нему слово «она». «Не, точно кто-то из нас двоих сегодня случайно стрескал непотребную травку», – подумал он. Осторожно спросил: «Дорогая Младушка, о какой девочке речь? ». Млада вылупила на него зеленые глазищи и произнесла: «Шустик, родной мой, ты же ещё не в курсе. Присядь, пожалуйста, вдохни поглубже. Наш Лёшка – девочка! ». Она глупо улыбнулась. «Это наваждение не кончится никогда», – подумал Шуст. «Ты была на планете, где запросто можно поменять пол? » – попробовал он пошутить. «Шуст, мы сами косякнули, вся семейка косякнула и бабуся, кстати, тоже! ».  

Липуны замолчали, каждый обмозговывал ситуацию. Млада начала первая: «Это такая мелочь по сравнению с тем, что нам с доченькой недавно угрожало. Но, мы живы и это главное. Наша крошка рядом с нами, капризничает, играет, с аппетитом ест, растет…Живёт, Шуст! Какая разница девочка она или пацан, мы будем любить её и заботиться о ней всегда! ». «Ага, – возразил Шуст, – а имечко? Имечко подвело! Лёшка! Хо-тя…вроде и для девчонки подходит». Млада оживилась: «Постепенно перейдем на Ленку или Алёнушку! Разве плохо? ». Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Шуст добавил, смеясь: «А, я подозревал. Уж очень Лёшка писклявый и капризный, голосок тонюсенький, а мордочка миленькая, девчачья, тельце хрупкое. Моя лапочка-дочка! ». Млада расцеловала Шуста.  

Решили объявить новость про Лёшку всей семье незамедлительно. Что все будут рады, они не сомневались. И непременно устроят праздник по поводу нового статуса Лёшки. Может немного пострадает самолюбие бабуси Поликсении, но это дело поправимое.  

А, вот с рассказом про Буслая и Росомаху было всё гораздо сложнее. Как отреагируют домашние на новость о том, что заклятый враг жив? Трудно предположить! Опять же, где гарантия, что бабуся-правдолюб не помчится и не доложит куда следует, что на идеальной планете Семицветная завелись котауси, причем не самые лучшие в моральном плане особи. Решили, что про Буслая стоит пока помолчать. А, вдруг доброчелы вооружатся сетями, да и прочешут лес на Семицветной, выловят всех котауси поголовно. Однозначно, порядком напортачившего Буслая ждёт повторная депортация на Зиндон. А, как же Монро?! Млада всплеснула лапками. Какой кошмар! Монро не сможет жить без своего Буси! Шуст и Млада не могут допустить, чтобы Буслай попал в тюрьму, где он тоже не выживет без любимой Монро.  

Сейчас судьбы двух пар котауси сплелись невероятным образом. Здесь было всё, начиная с дружбы, практически рабской зависимости молодого Шуста от Буслая, потом ненависти между двумя бывшими корешами, основанной на обмане и предательстве, полнейший разрыв и, кончая взаимным спасением в битве с общим врагом, где Буслай защитил Младу, а Млада отбила и выручила Монро. Закончилась ли эта цепочка жизненных перипетий? Возьмет в их отношениях верх обновленная дружба, выстраданная в тяжелейших испытаниях? Шуст и Млада ещё долго крутили и так, и эдак, прикидывали, просчитывали, пытались предусмотреть. В конце концов, решили, не упоминать про Буслая на предстоящей пресс-конференции Млады, просто умолчать. Собрали всех и начали. Первое, что сообщили благородному семейству, Лёшка – теперь девочка! Все расшумелись, новость и поразила, и обрадовала. Принялись подшучивать друг над другом, хохотать. Бабуся веселилась вместе со всеми и, кажется, радовалась такому повороту событий больше других. Схватила бывшего Лёшку на руки, приладила лапусе розовый бантик на шейку и превратила его в настоящую милую девчушку. По прелестям уникальной планеты Млада пробе-жалась вскользь, в основном обходясь внешними восторженными проявлениями, ахами, охами и прочими вздохами.  

Переименованная Ленка быстро забыла про Буслая и про то, что с ней и с мамой недавно случилось. Малышке все не давали проходу излишней заботой, играми и развлечениями. Ей было не до воспоминаний, у деток память короткая.  

А, вот Млада с Шустом не забывали про Буслая и Монро, которые так внезапно появились и осели в их жизни. Это была данность, которую невозможно было взять и вы-кинуть. Младу тянуло за душу, что она пообещала вернуться и не одна, а с Шустом. И ещё, она очень скучала по Монро, грустила и потихоньку плакала тайком. Она ждала мудрого решения Шуста, а он пока совсем не знал, как поступить. Сердце Шуста рвалось к Буслаю. Прочь ненависть и старые обиды! Да, он хотел встретиться с Буслаем! Поговорить по-мужски, если надо, помочь. Подсознательно, он уже решил лететь на Семицветную и разыскать Буслая. Завтра он сделает это! Обязательно!  

Глава 10. Шуст и Млада летят на Семицветную.  

Буслай, ты где-е-е?! Монро, отзовись!  

Обидная неудача, поиски завершились безрезультатно.  

Назад на Землепланету. Ни с чем!  

Шуст сообщил о своем решении Младе, которая тут же изъявила желание лететь с ним. Шуст слабо запротестовал, но Млада убедила его в обратном. Действительно, она уже знала маршрут к лесу, где они надеялись найти Буслая и, естественно, Монро. Опять же, родство двух сестер могло посодействовать встрече с Буслаем, согласие на которую от не-го пока получено не было.  

Раненько утречком наша семейная парочка улизнула из дома. Космолет понес их на Семицветную, куда вскоре благополучно прибыл согласно расписанию. Пошли через ромашковое поле, стараясь забрать левее недавнего поля битвы. Утренние радуги еще исполняли свои развеселые разноцветные пляски в небе. Так что Семицветная встретила Шуста и Младу сплошным радужным великолепием и внизу, и вверху. Полные восторгов наши герои приблизились к опушке. Что дальше? Шуст и Млада вопросительно смотрели друг на друга. Млада слегка углубилась в лес и начала звать Монро, сначала неуверенно, потом громче и громче. Пока всё было тихо. «Дрыхнут, как пить дать! » – подумал Шуст. Он обрадовался, что Буслай не появился так вот сразу. Шуст не знал, как и с чего начать. Попытался представить момент встречи. «Ну, вот он, допустим, вышел и что? » – думал он, ответа не было. Шуст искренно надеялся на котауси-сестер, которые, по его мнению, первыми дадут начальный толчок к разговору или, на Буслая, который, возможно, сам изобразит нечто эдакое в своей привычной театральной манере. Себя в роли начального оратора Шуст пока не видел, он что-то не на шутку струсил. Но, время шло, а произносить трогательные и какие-либо другие речи было не перед кем.  

Лес тихонько шелестел листвой, распускал цветочные ароматы, но, по существу, безмолвствовал и приводил котауси в замешательство. Решили продвинуться в глубь. Дошли до ручейка, освежились, попив студеной прозрачной водички. Долго звали. Эффект прежний – никого!  

Вдруг Шуст заметил слабое шевеление в прибрежной траве. Там кто-то двигался. Показал глазами Младе. Осторожно приблизились, некто ползущий затих. Шуст раздвинул высокую траву. Оба отскочили. «Это – Росомаха! » – в ужасе выкрикнула Млада и закатила глаза, готовая упасть в обморок. Шуст вооружился подвернувшимся увесистым камешком и двинулся вперед. Росомаха не тронулась со своего места. Это было жалкое зрелище. Совершенно обессиленная, неимоверно тощая и, теперь уже, явно безопасная Росомаха приползла к ручью пить. Низвергнутая «царица прайда» умирала. Она узнала Младу, это было видно по слабо вспыхнувшим и тут же погасшим огонькам в её бесцветных глазах. Затуманенным взором она смотрела на Младу и что-то пыталась сказать, а может просить. У неё никак не получалось, видимо, Буслай сильно повредил ей горло лапищей-то. Млада подошла ближе и стала аккуратно подпихивать Росомаху к воде. Та, наконец, дотянулась до живительной влаги, сделала несколько глотков и бессильно уронила голову. После того, как она промочила горло, Росомаха смогла прохрипеть несколько слов. Млада, наклонившись к самой морде Росомахи, разобрала из почти беззвучной речи: «Отнеси ту-да…прошу…». Росомаха указала глазами на огромный плоский камень, лежащий внизу по течению ручья. Камень был залит солнцем. Млада не смогла отказать умирающей. Вместе с Шустом они исхитрились дотащить Росомаху до камня, прогретого солнышком, уложили. В этом месте ручей разгонялся и срывался вниз в каменистое ущелье, продолжая течение уже в виде шумного водопадика. Шуст с Младой залюбовались ещё одним прелестным видом и не заметили, как Росомаха, собрав остатки сил, подползла к краю камня. Затем они с ужасом увидели, как Росомаха, хрипя и шипя, сосмыгнула с камня и, кувыркаясь и ударяясь об острые выступы, полетела вниз. «Она покончила с собой, – констатировала Млада, – «великой царицы» Росомахи больше нет». «Хорошая новость для Буслая и Монро, – ото-вался Шуст, – надо их только найти! Пошли, дорогая». Млада ещё раз заглянула в пропасть, где навсегда исчезла Росомаха, философски произнесла: «Надеюсь, в следующей жизни она будет птичкой или бабочкой, раз уж она так любит летать». «А, может, камнем. Такое редко, но случается» – добавил Шуст.  

Они торопливо покинули неприятное место суицида. Поднялись вверх по ручью и снова начали звать Буслая и Монро. Никто не отзывался. Присели, помолчали. Шуст предложил: «Наверное, надо взять ещё поглубже в лес». Млада кивнула. Они почти собрались выдвигаться на поиски, как увидели, что прямо к ним из кустов вышла серенькая котауси. Она подошла к Шусту и Младе и представилась подружкой Монро. Присела рядом и вот что рассказала.  

После жуткой битвы на ромашковом поле, весть о которой разлетелась мгновенно, общество котауси собралось для обсуждения своей дальнейшей судьбы. Инициативная группа от имени всего общества обратилась к Буслаю с просьбой возглавить, так называемый, прайд. Но он, почему-то, отказался, хотя был бы невозможно хорош в этой роли! Уговаривали долго, подключились все члены общества, мяучили-конючили весь вечер. Буслай не уступил, сказал, что покидает Семицветную с Монро и посоветовал всем сделать то же самое в ближайшее время. Шуст с Младой подскочили, неужели они опоздали? «Похоже, что так, – сказала подружка, – после собрания Буслая с Монро никто уже не видел».  

Шуст с Младой приуныли, где теперь искать Монро и Буслая, в каких краях? Какие у парочки были планы на переселение? Не знал и не ведал никто. Как бы не было печаль-но, надо возвращаться не солоно хлебавши. Шуст и Млада поплелись на космодром. Ждали очередной рейс, грустно взирая на цветочное поле и лес за ним. Получилось так, что присели они под открытым окном административного здания космодрома. Изнутри доносился смех дежурных доброчелов. Один рассказывал другому то ли анекдот, то ли веселую историю из жизни. Вот, что услышали Шуст и Млада из открытого окна. «Представь, подходит огроменный котаусь. Я таких сроду не встречал. КрасавЕц, стать, окрас, лапы, хвост, кисточки на ушах…я бы сказал, больше рыська, чем обычный котаусь». «Да, ладно! Хорош, заливать! » – перебил второй дежурный. «Спорить могу – потомок рысей! – обиделся первый и, посопев, продолжил, – Глазищи у этого рыся – чистый агат, вернее один глаз – агат, а другой перевязан наискось. С ним беленькая киса, отпад! Я не первый раз её вижу, такую не забыть, хороша чертовка! Ну, вот. Смотрю на одноглазого и спрашиваю, что, мол, с глазком, небось за честь девушки бился? Типа шучу. А он мне спокойно так: «Стреляли…». «И в чём прикол? » – не понял собеседник. «Ты чё, брат, включи мозги! – недоуменно ответил первый, – Получается, котаусь цитирует фильм «Белое солнце пустыни», помнишь, вместе смотрели? ». «Точно, – вспомнил второй, – классный фильмец, таких сейчас нет. А, откуда котаусь может знать про фильм? ». «Вот и я о том же», – удивленно заметил первый. Здесь, видимо, ребята стали корчить друг другу рожи, потому что начали громко ржать.  

Млада, не долго думая, взяла, да и запрыгнула на окошко. Шуст и глазом не успел моргнуть. «О! Вот она! – воскликнул первый дежурный, – Постой, нет, не она, у той глаза были желтые». Шуст услышал, как Млада сказала тоном гипнотизёра: «Я – не ОНА! Та, другая, желтоглазая – моя родная сестра. Мне, край, надо знать, куда они с рыськой, как вы его называете, отбыли! Это очень важно для меня! ». Пауза. Шуст взглянул наверх, что-то уж слишком подозрительно замолчала Млада. Его жёнушка очаровывала доброчелов методом, сто раз проверенным на нем, Шусте. Умоляюще сложенные лапки и огромные зеленые, очень грустные глаза, полные чистейшей слезы. Сработало, как всегда безукоризненно. «Сейчас посмотрим, не волнуйтесь, милая! – быстро произнес дежурный и пробежался глазами по расписанию полетов, – Нашел! Ваши драгоценные родственники отбыли сегодня на планету «Таёжные дали» с партией геологов. Вот! ». Млада непроизвольно ещё больше округлила глаза, сказала почему-то: «Кудой?!! ». Дежурный погладил её по беленькой головке: «Не волнуйтесь, пожалуйста. Это не очень далеко, сразу за первым кругом прелестных планет. Следующий рейс через месяц, туда народ как-то не очень, понимаете. Простите, а вы чейная будете? ». «Моя! » рявкнул Шуст, запрыгивая на подоконник и усевшись рядом с Младой. Дежурный отскочил от неожиданности. «Будьте добреньки, покиньте служебное помещеньице, – растерянно сказал он, – не положено…поймите правильно».  

Шуст с Младой спрыгнули вниз. Млада влепила Шусту затрещину, он мог всё испортить. Она устроила бы ему сцену, но, на счастье Шуста, подоспел их космолет и, они поспешно двинулись на посадку. Проходя через КПП, Шуст поймал на себе подозрительный взгляд дежурного. Тот, увидя тяжелый обратный взгляд Шуста, направленный прямо ему в глаза, подобострастно склонился и затарабанил: «Прошу, прошу, проходим на посадочку, счастливенького вам полётика, мягонького приземленьица». Глупо улыбаясь, он помахал рукой и шумно с облегчением вздохнул, когда фигура Шуста скрылась в космолете. Подошел второй дежурный и удивленно произнес: «Что за дела? Белая кисуля, что, смотрела «Ликвидацию»? Ты просёк, она говорила словами Давы Гоцмана из фильма». «Да, не, не может быть, повторяют за своими доброчелами…наверное», – неуверенно произнес первый. Сам же подумал про себя: «Надо завязывать с этими блондиночками, пусть даже котауси. Так и свихнуться недолго». Вспомнил чарующий взгляд зеленых глазок и, сердце доброчела сладостно защемило.  

Оба дежурных задумались и уставились в распахнутое небо, провожая взглядами удаляющийся космолет.  

Переживал Шуст отчаянно. Неудачная попытка встретиться с Буслаем буквально выбила его из колеи. Всю дорогу он мухортился и молчал. Млада пыталась поучаствовать в его переживаниях, она и сама расстроилась не меньше, но надо было держаться. Млада пристраивалась к Шусту на плечо, заглядывала ему в глаза, но он каждый раз отстранялся от неё. Ему хотелось побыть одному со своими грустными думами.  

Дома шумной ватагой их встретили детуси, которые успели соскучиться. Они лезли к мамусе с папусей, настойчиво привлекая их в свои игры. Млада занялась малышами, отметив про себя, что взрослые вроде бы не заметили их отсутствия. Шуст немного потутушкался с Лёшкой, ей он не мог отказать ни в чем. Но при случае, он улизнул глубоко в сад, чтобы остаться наедине с самим собой и грустить. Весь день Шуст не показывался, лежал по кустом, закрытый ветками. К ужину вышел мрачный и злой, ни с кем не общался, все его раздражали. Он обиделся! На всех! Домочадцы, конечно, заметили, что с Шустом что-то неладное и стали приставать с расспросами к Младе. Ей пришлось отдуваться, выдумывать небылицы, откровенно врать, что доставляло Младе массу мучений. Наконец, она выловила Шуста в дальнем углу сада и отчитала по полной программе. Вопрос стоял так – или они признаются всем, где были, кого искали, или Шуст прекращает свои кривляния у всех на виду и начинает серьёзно мозговать, что делать дальше. К счастью, Шуст услышал Младу. Она была во всём права, ей тоже было нелегко, но она справлялась со своими чувствами во имя будущей встречи с Буслаем и Монро. Шуст задвинул глубоко свои эгоистические переживания и, в дальнейшем, постарался жить обычной жизнью бабусиного липуна, заботливого детусиного папули и, конечно, безумно любящего свою Младушку супруга.  

Млада натолкнула Шуста на мысль, как разузнать о планете «Таежные дали», куда предположительно смылся отчаянный Буслай с красавицей Монро, хоть какие-то сведения. Нужно подключить Захара Мамонта, который так и поддерживал связь с семейкой бабуси Поликсении. Они, незаметно для всех, исхитрились уговорить Мамонта нарыть что-нибудь в Интернете про незнакомую, но очень интересненькую планету. Сослались на простое любопытство, свойственное всем котауси. Мамонт нарыл. Оказывается, название свое планета получила по общирнейшему количеству площадей на поверхности, занятых естественными лесными массивами, которые называются тайгой (какое-то очень старое название трудно проходимого леса в основном хвойного). В плане климата – по каким-то слишком мудреным для понимания котауси причинам на планете практически постоянно царит зима с глубокими снегами и жесткими минусами. «Таежные дали» относятся к необжитым планетам, но охраняется доброчелами как уникальный природный объект в связи с огромным количеством самых невероятных образцов флоры и фауны, присущих только этой планете. Туда обожают наведываться ученые всяко-разных направлений своей важнейшей научной деятельности и экологи, эти везде нос суют и правильно делают, а ещё…тут начинается самое интересное для наших липунов. «Таежные дали» облюбовали для своих путешествий любители экстремальных видов отдыха, обожающих пройти суровую школу выживания прямо в природных условиях. Организуются небольшие группы по интересам, типа охотники, геологи, натуралисты, краеведы и прочие, забрасываются на планету и шуруют там в своё удовольствие, сколько выдержат. Ограничений и инструкций, обязательных к исполнению, масса, не без этого. Вот, что разнюхали наши хитрые котауси у Мамонта. Всё здесь более-менее понятно, странно одно – каким боком к этой планете Буслай? Допустим, рассуждал Шуст, Буслай со своей суперской осторожностью попытался, таким образом, рас-твориться во Вселенной на время, пока его помнят как бандюка-рецидивиста. Но, он же не один, с ним изнеженная красотка Монро. Зачем такая жесть?! Вопрос! Как долго сможет выдержать Монро, привыкшая к комфортному климату, солнышку, бабочкам-цветочкам и так далее, такие дикие условия? Куда же этого Буслая попёрло-то?!  

Следующий рейс в эту страсть через три месяца. Шуста, конечно, не остановят никакие трудности. Он готов лететь и на «Таежные» и любые другие, самые дальние Дали! Главное – увидеть Буслая, поговорить с ним, объясниться. Он знает, что скажет Буслаю при встрече, он не спасует, он – взрослый, он с Буслаем на равных!  

Шуст, я обожаю тебя, мой Герой! До будущих встреч!  

Послесловие  

Подходит к концу моё очередное повествование о липунах и других котауси, судьбы которых в этой книге переплелись между собой так тесно, что их невозможно отделить друг от друга. Они всё равно крутились все вместе, участвуя, так или иначе, в жизни другого, задерживаясь надолго или не очень. Иногда они обходились в одиночку какое-то время, но, как правило, возвращались, чтобы ещё теснее связать свои судьбы.  

Как там наши герои? Давайте, заглянем к ним одним глазком, не досаждая, не тревожа и не смущая ни в коей мере. Просто тихонечко постоим у бабусиного заборчика у знаменитого на всю улочку куста розовой гортензии.  

Вечер. Вся семейка в сборе, заняты каждый своим. Бабуся Поликсения вяжет что-то супер необходимое для своих липунюшек. Детуси порядком устали от дневных забав, но упустить случай поиграть с бабусиными цветными клубочками не желают, гоношатся вокруг корзинки с пряжей и цепляют клубки своими коготками, стараясь всенепременно выкатить их из корзинки. Бабуся якобы сердится на детусей, пытается быть строгой, но не выдерживает и начинает хохотать, хватать и щекотать их за жирненькие пузики. Милота, да и только!  

Услада и Умила щепчутся. Влюбленной по ушки Умиле не терпится поделиться с сестрой свалившемся на неё счастьем. Оказывается, к соседской бабусе Добродее не так давно прилипли два котауси. Жаль, что сейчас их не видно. Ну, ничего, я немного расскажу о них, чтобы вы имели представление. Липуны Добродеи – молодые котауси по воле случая прилипли к Добродее в один день и в один час. Во, ей подфортило! Не было, не было никого, а тут сразу двое и каких! «Мужчина во всех отношениях приятный» – это про них, про Марса и про Павлина!  

Бабуся Добродея очень гордилась липунами и в первый же вечер поспешила похвастаться ими, напросившись вечерочком в гости к Поликсении. Крепыш Марс влюбился в миленькую романтичную Умилу безоговорочно и сразу. Это была любовь с первого взгляда, уж поверьте! Роман у Марса с Умилой сейчас в самой интересной стадии – нежные взгляды, трепетные прикосновения, тайные встречи в укромных уголках…Пусть будет так.  

А, как же легендарная Услада? Есть же и второй кавалер – Павлин. Странное имя для котауси. Так кажется пока его не увидишь. Дело даже не в слишком вызывающей трехцветной окраске, а в манере поведения этого липуна. Наш Павлин был неимоверно самовлюбленный котаусь, обремененный эгоистичностью характера и сверхмерной напыженностью. Он сразу не понравился Усладе, это был не её тип. Услада не приняла настойчивые ухаживания Павлина и не отвечала взаимностью. Павлина, как назло, разжигало и колбасило, ведь было задето его «королевское» павлинье самолюбие. Он не признавал и не понимал отказов. Павлин стал добиваться благосклонности Услады, наглея с каждым разом больше и больше. Но, получал очередной отлуп. Услада тяготилась чрезмерным вниманием докучливого котауси. Он доставал её, злил и даже бесил! Услада уже решила пожаловаться своей бабусе, хотя ей было очень неловко перед Добродеей, для которой Павлин был, конечно, эталоном. Но, я уже знаю, что она поступит иначе. Она поделится своими переживаниями со своим боевым другом спецназовцем Захаром Мамонтом. Мамонт поговорит с Павлином очень скоро. Сделает он это профессионально вежливым тоном, размеренно постукивая огромным кулачищем правой руки по ладони левой. После этого Павлин весь как-то изменится. Он перестанет ходить к соседям в гости. Почему-то именно в это время у него будет жутко болеть голова, или живот, или ещё что-то там…Добродея будет только плечами пожимать. «Павлин – он и есть Павлин! Что с него взять-то? » – думала она, недовольная поведением неучтивого липуна, обиженно поджимая губки. Павлин же думал по-своему: «Ну, да, не вежливо, не по-королевски. Но, зато живой! ».  

Синеока! Посмотрите, как повзрослел наш герой и превратился в молодого красавца-котауся. Популярность Синеоки в городке до сих пор невероятно велика. Надо сказать, ему это очень нравится, он прекрасно с этим уживается. Конечно, Синеока старается не выносить свою гордость на всеобщее обозрение, раздувается внутри сам с собой. Синеока всё реже принимает участие в детских играх с детусями Шуста и Млады. Так, иногда, малявок побаловать! Ему стало нравиться валяться на лавочке или у бабуси на коленях, нежиться на солнышке, жмуря во благе свои чудесные синие глазки, сладко дремать. В общем, дел у почти взрослого котауся много.  

Ой, меня заметили-таки Шуст и Млада! Смотрят такими жалкими взглядами, как будто просят о чём-то. Их можно понять, они так и не нашли Буслая и Монро. Но, они у меня упорные и, что немаловажно, любят и поддерживают друг друга, подставляя надёжное плечо в трудную минуту. Они – молодцы! Шуст твердо решил идти до конца. Через три месяца он полетит на планету «Таежные дали», постарается найти Буслая там. Правда, он не уверен, что Буслай действительно обосновался на этой планете, у Шуста много вопросов по этому поводу. Поэтому мои герои и взирают на меня такими умоляющими взглядами, особенно Млада, она умеет проделывать это в совершенстве. Просят, хитрецы, организовать им встречу с Буслаем и Монро на страницах следующей книги. Кивну им, пожалуй, пообещаю. Поняли, улыбаются, мои хорошие.  

Придётся писать продолжение. Пока я точно знаю, как будет называться моя новая книга – «Приключения липунов. Буслай и Монро». Согласитесь, не плохо, да? Главное – «оригинально»!  

Встреча Буслая с Шустом состоится обязательно и, будет много других интересных событий с участием уже знакомых героев, а также новых, не менее привлекательных персонажей.  

По поводу всего прочего – оставляю за собой право автора сохранить интригу.  

Пока-пока…